Приручи, если сможешь! - [32]

Дракон. Ну надо же. Значит, действительно не легенда?

– Меня должны были казнить, – глухо заговорил Логинов, не глядя на меня, и язычки зашипели, сыпанули искрами, словно уловив эмоции. – По ложному обвинению. На период расследования поставили печати, блокирующие внутреннюю сущность, фактически усыпляющие зверя. Конечно, очень короткого расследования. Мне помог сбежать отец, он отдал свои силы для открытия одностороннего портала, когда пришел навестить меня. – Роман помолчал, а я хлопнула ресницами, услышав еще одно непривычное словечко. Порталы еще какие-то, вот уж съездила в отпуск отдохнуть! Правда, что ли, ко мне приключения липнут? – Так что я теперь здесь в бессрочной ссылке, с заблокированным зверем, зато живой, – по губам Логинова скользнула кривоватая улыбка. – Такие вот дела, Элис.

– Значит, ты не из этого мира? – тихо уточнила я, начиная осознавать, что он в самом деле говорит правду.

– Нет, драконы ушли лет пятьсот назад по местному времени. – Роман покачал головой. – Наши старейшины решили, что этот мир должен дальше развиваться сам по себе, и открыли портал в другой.

– И что, прямо-таки все ушли? – недоверчиво переспросила я.

– Да, все, – подтвердил Логинов. – Зову крови невозможно противостоять, Элис, по крайней мере, я способов не знаю.

– Так, подожди-подожди, ты помнишь то время?! – щелкнуло у меня в голове, и на внутреннем калькуляторе стали мелькать цифры. – А…

– Мне было что-то около ста лет, когда мы с родителями ушли из этого мира. – Мой собеседник усмехнулся уголком губ, снова глянул на меня, и в янтарной глубине блеснул веселый огонек. – Драконы живут долго, Элис, об этом во всех книжках написано.

– Так… так то фэнтези же, придумано все авторами… – растерянно пробормотала я и тут же поняла, что сморозила глупость. – Значит, кто-то все-таки знает о вас правду, получается?

– Ну, некоторые люди очень восприимчивы к эфиру и видят сны про наши миры. – Логинов выпрямился, я обратила внимание, что его плечи заметно расслабились.

Лучше не буду думать о его возрасте, а то моя нежная психика не выдержит такого напора информации. Все-таки общение с живым драконом – это… Ну, это круче, чем участвовать с некромантом в упокоении восставшего кладбища. Зомби и ожившие костяки в моем сознании уживались лучше, чем создание из смутных легенд и художественных книг. Причем создание мужского пола, чертовски обаятельное и имеющее на меня конкретные виды. Нервный смешок я проглотила, не дав ему вырваться. Дела, дела, Элис…

– Поэтому ты так много знаешь о квиллах и драконах? – Еще один кусочек мозаики встал на место.

– Ага, – кивнул Логинов. – Я еще застал этот город, Менгер-кили, до того, как он пришел в полный упадок, – задумчиво обронил он, и я поспешила прервать поток откровений.

– М-м, давай не будем о прошлом, а то я начинаю себя чувствовать не просто маленькой, а вообще практически личинкой, – проворчала я, скрывая легкое замешательство. – А сильрит, что это на самом деле?

– Не поверишь, но это в самом деле слезы дракона. – Усмешка Логинова стала шире. – На высоте слишком большой ветер, и даже у таких больших зверей слезятся глаза. То, что достигало земли, превращалось в сильрит. Потому эти камешки и чуют кровь, и потому я могу их ощущать.

А я вспомнила, что говорил Роман о своем увлечении парапланеризмом… И поняла, почему его тянет в небо. Мда, грустная история.

– И что, эти печати в самом деле никак не снять? Ты пробовал? – тихо уточнила я, покосившись на собеседника.

– Пробовал, Элис, и обследовал все, что можно, на полуострове в поисках ответа. – Он хмыкнул. – Ну и на всякий случай, проехался по миру, хотя свою мудрость драконы передавали только квиллам. Теперь моя очередь задавать вопросы, – решительно заявил Логинов, и я едва заметно вздрогнула.

Любопытство съежилось и уползло в дальний угол, тело неосознанно напряглось, и я внутренне собралась, тоже уставившись в огонь. Хоть моя стихия и была схожей с этой, но вот так просто засунуть руку в пламя я не могла, не обжигало только мое собственное, не природное.

– Так как ты стала ведьмой, Элис?

Я помолчала, собираясь с духом и отгородившись от картинок, взметнувшихся в памяти разноцветными открытками. Это не я, это было не со мной. Это произошло давно с Елизаветой Самсоновой, единственной дочкой и изнеженной и наивной куколкой, которой давно уже нет. Пожала плечами и как можно небрежнее ответила:

– Просто. Сорвалась помолвка, застала жениха с… другой, – все-таки голос подвел, сорвался, и к горлу подступил горький ком.

Воспоминания резанули по сердцу застарелой болью и обидой, и пришлось срочно делать глубокие вдохи – меньше всего я хотела сейчас позорно разреветься, как какая-нибудь слабонервная истеричка. Ведь пережила уже все, переболела… Как оказалось, не до конца.

– Ты его так любила? – словно сквозь вату донесся негромкий голос Логинова, подстегнув новый виток эмоций.

– Да, – резко соврала, не желая копаться в прошлом и искать причины моей обиды.

Портить такой чудесный вечер не хотелось, а еще во мне вдруг проснулось страстное желание жить дальше. Так, как хочу, без оглядки на прошлое, не прячась за стенами и не отказывая себе просто радоваться, не искать постоянно подвох в словах и поступках окружающих.