Прирожденный лжец. Я или ты? - [48]

В заключение я хотел бы сказать несколько слов о последних работах Пуанкаре по теории квантов. Вряд ли можно предполагать, что знаменитый ученый, поглощенный трудами и обремененный многочисленными обязанностями, которые налагала на него его известность, с вниманием следил за первыми шагами квантовой теории. В статьях и книгах, написанных Пуанкаре до 1910 года, явно не упоминаются даже первые работы Планка, к тому времени уже устаревшие на несколько лет. Участие в октябре 1911 года в Сольвеевском конгрессе, встречи с физиками и острые обсуждения различных, подчас еще фрагментарных, аспектов новой теории, обратили внимание Пуанкаре на важность идей Планка. Он пишет превосходный мемуар, в котором доказывает, что экспериментальные результаты делают принятие гипотезы квантов Планка неизбежным. В опубликованной посмертно книге Пуанкаре «Последние мысли» содержится популярное изложение замечаний и выводов, которые великий ученый сделал, изучая квантовую теорию. Правда, большую часть вопросов Пуанкаре был вынужден оставить без ответа. Кроме того, успехи, достигнутые с тех пор наукой в области квантовой теории, столь значительны, что все соображения, высказанные в первоначальный период развития новой области физики, в настоящее время не представляют особого интереса. Тем не менее, следует отметить, что квант света, по глубокому убеждению Анри Пуанкаре, может интерферировать лишь сам с собой — факт, который в настоящее время служит основой статистической интерпретации квантовой теории света и, в более общем плане, всей волновой механики.

Вскоре после завершения своих исследований по квантовой теории, в начале июля 1912 года, Анри Пуанкаре скоропостижно скончался после операции в возрасте 58 лет. Бесконечно жаль, что столь мощный мозг не мог следить за быстрым развитием новых релятивистских и квантовых теорий и применить к их исследованию возможности своего математического гения, обширные познания и тонкое критическое чутье. Пуанкаре, несомненно, не мог бы без удивления видеть, как физика отказывается от некоторых столь милых его сердцу идей, как, например, идея детерминированности явлений. Однако он был слишком проницательным, чтобы не воспринять быстро новые идеи, не понять их привлекательность или не обсудить их точность. Сколько услуг он мог оказать совсем еще молодой теории квантов, делавшей лишь первые неуверенные шаги, или будущей волновой механике, рождение которой происходило столь трудно!

Позвольте мне закончить воспоминаниями личного характера. В 1912 году, когда мне было всего лишь 19 лет, я с восторгом следил за развитием новой физики и без устали зачитывался томами курса математической физики Анри Пуанкаре и его работами по философии науки. В поезде, увозившем меня на каникулы в деревню, я узнал из журнала о внезапной кончине великого мыслителя. Меня охватило чувство непоправимой катастрофы: казалось, французскую науку жестоко обезглавили именно в тот момент, когда великая революция, которая по моим предчувствиям должна была вот-вот произойти, делала присутствие великого ученого столь необходимым. С тех пор я часто думал, что пережитое мной тогда ощущение невосполнимой утраты для науки не обмануло меня.

Источник: Анри Пуанкаре. Избранные труды в трех томах. Том III. Математика. Теоретическая физика. Анализ математических и естественно-научных работ Анри Пуанкаре. Изд-во «Наука», 1974 г. — С. 703–711.

Приложение 6

ПРИТЧА О ПРЕДАТЕЛЯХ

Хромой и лысый Главный Советник по обыкновению не вошел, а как-то протиснулся в покои правителя, но сделал это уверенно и бесцеремонно. Главный Советник давно уже помыкал безвольным и безропотным Правителем, который никого, кроме себя и своей уродливой жены, не признавал за людей. Безнадежно болтливый и недалекий Правитель и сам не смог бы сказать, как его угораздило сесть на трон в самой большой Стране мира. Но, став главным в Стране, Правитель поверил в свое величие и бесконечными речами пытался убедить окружающих, что он по-настоящему управляет своим народом. Правители самых сильных стран в других частях света сразу поняли пустую и тщеславную натуру Правителя и заявили, что с ним можно иметь дело, не то, что с прежними правителями Страны. От таких слов у Правителя сладостно замирало сердце и он радостно шушукался со своей корявой женой, строя грандиозные планы расширения своего величия. Не догадывался Правитель, что правители самых сильных стран в других частях света смотрят на него как на безмозглую куклу, которую можно дергать за веревочки и заставлять плясать под свою дудку. А мелодия у той дудки была проста и незатейлива — расколоть Страну на части и захватить ее несметные богатства, да так, чтобы войско не стало ее защищать — могло быть очень больно тем самым правителям самых сильных стран в других частях света. Правитель боялся Главного Советника, но животным утробным чутьем понимал, что без него невозможно удержаться на таком уютном и высоком троне. Вместе они ненавидели свою Страну и ее народ, и эта ненависть объединяла их и обеспечивала взаимное доверие. Зная звериное коварство своего Главного Советника, Правитель, тем не менее, всецело ему доверял, так как не сомневался в абсолютной схожести их убеждений и мировосприятия.