Природа и власть - [196]
101. Krautwig Р. 50 Jahre hygienischer Entwicklung, mit besonderer Berücksichtigung der Cölner Verhältnisse // Centralblatt für allgemeine Gesundheitspflege. 1911. Bd. 30. S. 32 f.; Bleker J. Die Stadt als Krankheitsfaktor: Eine Analyse ärztlichen Auffassungen im 19. Jh. // Medizinhistorische Journal. 1983. Bd. 18. S. 130 f.; Bonne G. (см. примеч. 71, S. 13 f.).
102. Ebd. S. 7 f.; о дебатах по поводу общесплавной канализации см. в: Simson J. (см. примеч. 84); Grotjahn А. Die hygienische Kultur im 19. Jh. Berlin, 1902. S. 11 ff.; Seifert А. Ein Leben für die Landschaft. Düsseldorf, 1962. S. 128 f.; см. также примеч. 92. Сегодня защитники природы в некоторых местах борются за сохранение потерявших свою функцию полей фильтрации, и это еще раз напоминает о том, что шкала экологических ценностей существует в контексте своей эпохи (см. в: Dörner J., Redlich М. Die Rieselfelder: Ein schützenswertes Vogelreservat oder volkswirtschaftlicher Unsinn? Münster, 1999. Preisschrift für den Schülerwettbewerb Geschichte).
103. Buschenfeld J. Visionen des Fortschritts: Grenzwerte in der Gewässerschutzdebatte um 1900 // H.-L. Dienel (Hrsg.). Der Optimismus der Ingenieure. Stuttgart, 1998. S. 83 f.; Lovelock J. Gaia: Die Erde ist ein Lebewesen. München, 1991. S. 174.
104. Gilhaus U. (см. примеч. 12, S. 351).
1. Cp. примеч. IV, 19; Schweitzer A. Aus meinem Leben und Denken. Frankfurt/M., 1980 [1931]. S. 188 f.
2. Pfister C. (Hrsg.). Das 1950er Syndrom: Der Weg in die Konsumgesellschaft. Bern, 1995; Sieglerschmidt J. (Hrsg.). Der Aufbruch ins Schlaraffenland: Stellen die 50er Jahre eine Epochenschwelle im Mensch-Umwelt-Verhältnis dar? (Environmental History Newsletter Special issue No. 2). Mannheim, 1995; Пфистер, приводя данные по истории выбросов в атмосферу парниковых газов, опирается на доклад – продолжение «Пределов роста»: Meadows D.H., Meadows D.L., Ränders J. Die neuen Grenzen des Wachstums. Reinbek, 1993. S. 123, в качестве источника там приводится Всемирная метеорологическая организация. Правда, на Гавайях и в Антарктике измерение концентрации СO>2 в атмосфере проводится только с 1958 года. Во всяком случае, анализ ледовых кернов доказывает, что содержание парниковых газов в атмосфере в последнее время – хотя точную дату нельзя назвать – «достигло много более высоких показателей, чем когда-либо прежде в истории жизни человека на Земле» (S. 128). Главным действующим лицом «синдрома 50-х» Пфистер считает США, однако конкретный спусковой крючок для него – обвал цен на нефть в конце 50-х годов в Советском Союзе, который своей агрессивной стратегией сбыта взорвал картель нефтяных магнатов (см. в: Yergin D. Der Preis: Die Jagd nach Öl, Geld und Macht. Frankfurt/M., 1991. S. 642 f., 959). Для Пфистера прежний менталитет с его склонностью к экономии и «ничего-не-выбрасыванию» имеет и неприятные стороны. Так, он приводит цитату из немецкого школьного сочинения 1948 года: «…Самый прекрасный для меня день был тогда, когда умер мой брат Фридрих. С тех пор у меня есть пальто, и ботинки, и чулки, и вязаный жилет» (Pfister С. Das 1950er Syndrom… S. 72). При всем уважении к экологическому сознанию не следовало бы недооценивать новую свободу выбрасывания!
3. Petschow U. The roaring fifties – das Abheben der Stoffströme: Anmerkungen zur Debatte um das 1950er Syndrom // IÖW/VÖW-Informationsdienst. 1994. Bd. 9. Nr. 3–4. S. 20 f.; Klenke D. “Freier Stau für freie Bürger”: Die Geschichte der bundesdeutschen Verkehrspolitik. Darmstadt, 1995. S. 63 ff.; Stender D. Das bittere Ende: Ökologische Aspekte des Kühlschranks / Museum der Arbeit (Hrsg.). “Das Paradies kommt wieder”: Zur Kulturgeschichte und Ökologie von Herd, Kühlschrank und Waschmaschine. Hamburg, 1993. S. 103.
4. Jäger H. Einführung in die Umweltgeschichte. Darmstadt, 1994. S. 52 ff., 66 ff.; в XX веке в Центральной Европе почвенная эрозия «в сравнении с предыдущими столетиями увеличилась более чем в четыре раза» (см. в: Bork H.-R., примеч. I, 14, S. 109).
5. Fumagalli V. Mensch und Umwelt im Mittelalter. Berlin, 1992. S. 58. О запустении среднеитальянского ландшафта вследствие возврата к традиционной поликультуре с 50-х годов см. в: Anselmi S. // Ambiente (см. примеч. III, 88, р. 55); о Франции см. в: Der Spiegel. 1990. 27. August; об Англии: «…современное разрушение сельских местностей в Англии – это вандализм, который в современной истории практически не знает параллелей» (см. в: Lovelock J. Das Gaia-Prinzip. Zürich, 1991. S. 290).
6. О защитниках природы см. в: Weiner D.R. Models of Nature: Ecology, Conservation, and Cultural Revolution in Soviet Russia. Bloomington, 1988. P. 229 ff.; Weiner D.R. The Historical Origins of Soviet Environmentalism // K.E. Baues (ed.). Environmental History. Lanham, 1985. P. 379 ff. Об исследованиях эрозии см. в: Metternich А. Die Wüste droht. Bremen, 1947. S. 184 f. Об Аральском море см. в: Mensching G. Desertifikation. Darmstadt, 1990. S. 110–115; Klötzli S. Wasserprobleme und Konflikte in Zentralasien // Wechselwirkung. 1994. Nr. 67. Juni. S. 17 ff.;
В своей новой книге видный исследователь Античности Ангелос Ханиотис рассматривает эпоху эллинизма в неожиданном ракурсе. Он не ограничивает период эллинизма традиционными хронологическими рамками — от завоеваний Александра Македонского до падения царства Птолемеев (336–30 гг. до н. э.), но говорит о «долгом эллинизме», то есть предлагает читателям взглянуть, как греческий мир, в предыдущую эпоху раскинувшийся от Средиземноморья до Индии, существовал в рамках ранней Римской империи, вплоть до смерти императора Адриана (138 г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.
Книга Ирины Глущенко представляет собой культурологическое расследование. Автор приглашает читателя проверить наличие параллельных мотивов в трех произведениях, на первый взгляд не подлежащих сравнению: «Судьба барабанщика» Аркадия Гайдара (1938), «Дар» Владимира Набокова (1937) и «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова (1938). Выявление скрытой общности в книгах красного командира Гражданской войны, аристократа-эмигранта и бывшего врача в белогвардейской армии позволяет уловить дух времени конца 1930-х годов.
Понятие «человек» нуждается в срочном переопределении. «Постчеловек» – альтернатива для эпохи радикального биотехнологического развития, отвечающая политическим и экологическим императивам современности. Философский ландшафт, сформировавшийся в качестве реакции на кризис человека, включает несколько движений, в частности постгуманизм, трансгуманизм, антигуманизм и объектно-ориентированную онтологию. В этой книге объясняются сходства и различия данных направлений мысли, а также проводится подробное исследование ряда тем, которые подпадают под общую рубрику «постчеловек», таких как антропоцен, искусственный интеллект, биоэтика и деконструкция человека. Особое внимание Франческа Феррандо уделяет философскому постгуманизму, который она определяет как философию медиации, изучающую смысл человека не в отрыве, а в связи с технологией и экологией.
Рынок искусства – одна из тех сфер художественной жизни, которые вызывают больше всего споров как у людей, непосредственно в нее вовлеченных, так и у тех, кто наблюдает за происходящим со стороны. Эта книга рассказывает об изменениях, произошедших с западным арт-рынком с начала 2000‑х годов, о его устройстве и противоречиях, основных теоретических подходах к его анализу. Арт-рынок здесь понимается не столько как механизм купли-продажи произведений искусства, но как пространство, где сталкиваются экономика, философия, искусство, социология.
Книга посвящена конструированию новой модели реальности, в основе которой лежит понятие нарративной онтологии. Это понятие подразумевает, что представления об истинном и ложном не играют основополагающей роли в жизни человека.Простые высказывания в пропозициональной логике могут быть истинными и ложными. Но содержание пропозициональной установки (например, «Я говорю, что…», «Я полагаю, что…» и т. д.), в соответствии с правилом Г. Фреге, не имеет истинностного значения. Таким образом, во фразе «Я говорю, что идет дождь» истинностным значением будет обладать только часть «Я говорю…».Отсюда первый закон нарративной онтологии: мы можем быть уверены только в том факте, что мы что-то говорим.