Природа фантастики - [91]
Симпсон, профессор Гарвардского университета, в одной из своих статей даже назвал экзобиологов «эксбиологами», поскольку во всех подобных гипотезах явно ощутим тенденциозный подход.
Фон Хорнер говорит, что при оценке продолжительности жизни технической цивилизации или возможных кризисов на ее пути анализ остается честным до тех пор, пока дело идет о формулах, когда же «мы начинаем принимать численные значения для средней продолжительности Li и для вероятности каждого случая Pi… то он становится делом индивидуального мнения»[95].
Да и И. С. Шкловский соглашается с тем, что во всех подобных количественных оценках исходные данные произвольны[96].
Разумеется, ученые отдают себе отчет в опасностях этого рода, и наука, как всегда, пытается оградиться от мифотворчества с двух сторон — поставив барьер в защиту от неоправданных аналогий, с одной стороны, и от безудержного прожектерства, с другой.
К. Саган, рассматривая проблему жизни и условий ее возникновения предупреждает об опасности «планетного», «жидкостного» и «водного шовинизма»[97], т е. об опасности решать проблему целиком на основе земных аналогий.
Стремясь избежать этого, ученые ищут функциональное определение жизни, разума и цивилизации[98]. Защитой же от прожектерства служит предложенный И. С. Шкловским и принятый всеми участниками совещания 1971 г. принцип «презумпции естественности», соответствующий общему принципу научных исследований — так называемой бритве Оккама.
Но вот что интересно. Рядом с этим принципом в сознании наших современников живет и активно действует никем не названный и не утвержденный принцип, который можно, назвать «презумпцией искусственности». Согласно этому принципу всякое необычное явление — вновь открытый в космосе объект с нестандартным «поведением», давно известные и вновь открывающиеся загадки земной истории — невольно примеряются к идее внеземных, или, как сейчас стали говорить, космических цивилизаций: не маяк ли это, сооруженный старшими братьями по разуму, не свидетельство ли это палеоконтакта?
В популярной прессе, падкой на сенсацию, таких предположений не перечесть. Для научной фантастики принцип «презумпции искусственности» оказывается одной из основных творческих установок. Всякий, кто читает научно-фантастические произведения, может припомнить многочисленные повести и рассказы, в которых боги античного Олимпа, Мефистофель и другие герои старых мифов, преданий и легенд превращались в космических пришельцев, а земные обитатели, в том числе и разумные, — в роботов, созданных неизвестной цивилизацией для некоего эксперимента.
Однако принцип «презумпции искусственности» действует не только в научной фантастике и не только на уровне разговоров о Бермудском треугольнике. Он оказывает влияние и на творческую мысль ученых.
Еще в 1969 г. проф. Н. С. Кардашев высказал предположение «не является ли факт расширения наблюдаемой части Вселенной результатом сознательной деятельности суперцивилизации»[99].
В декабре 1981 г. в Таллине прошел очередной симпозиум, посвященный проблеме внеземных цивилизаций. 1981 г. это не 1964-й — время проведения первой всесоюзной конференции по проблеме внеземных цивилизаций в Бюракане и не 1971-й, когда в том же Бюракане проходила уже международная конференция по этой проблеме. С тех пор многое изменилось — излишне горячие головы поостыли, энтузиазма несколько поубавилось, а скептицизма прибавилось. Однако и на этом симпозиуме был прочитан доклад, который назывался «Некоторые астрономические явления как возможный результат деятельности высокоразвитых цивилизаций» (В. Л. Страйжис). Судя по этому докладу, под подозрение попадал довольно длинный ряд астрофизических объектов[100].
Профессор же Н. С. Кардашев предлагает по сути дела узаконить в науке принцип «презумпции искусственности», когда пишет, что «на современном этапе наиболее целесообразно для объектов неизвестной природы одновременно держать в голове обе возможности — „естественное“ объяснение объектов, возникших в результате эволюции безжизненной Вселенной, и объектов, которые можно было назвать „космическим чудом“, которые могли бы возникнуть как следствие длительной эволюции разумной жизни во Вселенной»[101].
Мы вовсе не хотим упрекнуть Н. С. Кардашева, его позиция вполне понятна: ведь если не искать, то можно никогда и не найти. В своей статье «Стратегия и будущие проекты CETi» он прямо говорит, что астрофизики весьма искусны в придумывании новых и новых объяснений, и конечно, естественных.
В. В. Рубцов, посвятивший этому вопросу очень интересную, на наш взгляд, работу, пишет, что «в рамках естественнонаучного исследования мы просто не нуждаемся в подходе со стороны искусственности и любое исчерпание возможностей объяснения некоторого явления может вести лишь к выработке иных, новых, — но всегда естественнонаучных построений»[102]. В. В. Рубцов говорит далее, что проблема выбора между Е (естественным) и И (искусственным) объяснением не сводится к «презумпции» одного из них, что должен осуществляться принцип первоначального равенства двух исследовательских программ и вытеснение одного из объяснений другим происходит уже в результате проводимых исследований. Наличие же двух исследовательских программ, по мнению В. В. Рубцова, пойдет на пользу общему делу, поскольку будет стимулировать работу ученых. В качестве примера он приводит историю изучения «Тунгусского дива», где как раз боролись две исследовательские программы и два объяснения.
