Припарка для целителя - [98]

И после нескольких часов веселья, пиршества, танцев и песен, религиозных, сентиментальных и, увы, непристойных, невесту повели в дом Даниеля укладывать на брачное ложе.

Исаак сидел рядом с Эфраимом, когда к ним присоединился Мордехай.

— Исаак, — сказал он, — я заходил в дом.

— В какой? — спросил Исаак.

— В соседний с вашим. У них даже общая ограда. Будет нетрудно вделать дверь в эту ограду и соединить оба дома.

— Мордехай, если Юдифь не начнет мне ежегодно дарить по сыну, думаю, другой дом нам не понадобится, хотя он хороший, крепко выстроенный.

— Вам не понадобится, — сказам Мордехай, — но Даниелю и Ракели он пригодится, особенно прилегающий к отцовскому дому. На приданое Ракели можно будет купить этот дом.

— Приданое у нее не настолько велико, — сказал Исаак.

— Исаак, дом не так дорог, как вы можете подумать. Я знаю размер приданого Ракели, знаю, что оно покроет стоимость дома, и еще кое-что останется.

— Мордехай, это слишком дорогой свадебный подарок даже для моей Ракели. И никто не знает лучше меня, как она его заслуживает.

— Только подумайте, сколько они страдали из-за меня, когда я отправил Даниеля на Мальорку, где он был вынужден жить у Маймо, спать на шелковых простынях и каждый вечер есть, как принц, — сказал Мордехай. — Кто-то должен отблагодарить его за эту жертву.

— Простыни в самом деле были шелковыми? — спросил Эфраим.

— Должно быть, — ответил Мордехай.

Однако в приготовленной для них комнате Ракель и Даниель совершенно не думали о домах, семье или приданом.

— Мой любимый принадлежит мне, — негромко сказала Ракель хриплым от страсти голосом. — А я уж начала думать, что этого никогда не случится, — добавила она со смешком. — Гаси свечи и иди сюда, Даниель.

— Не погашу ни за что, — ответил он. — Наша спальня всегда будет полна восковых свечей — они своим светом открывают твою красоту.

— Ты будешь расточительным мужем.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

— Я получил письмо от Перлы, — сказал Мордехай, садясь в тени плодовых деревьев во дворе Исаака.

— Она здорова? — спросил Исаак.

— Расстроена, но здорова, — ответил Мордехай. — Прочесть вам кое-что из него, мой друг? Я хочу узнать ваше мнение, прежде чем писать ответ.

— Конечно, — сказал Исаак. — Мне будет очень интересно.

— Она пишет: «Твои сообщения обеспокоили меня, боюсь, что мое молчание позволило Иосифу отравить этого несчастного человека», — хотя, — добавил Мордехай, — если б Перла знала всю эту историю, так бы не писала. Я сообщил ей только об убийстве сеньора Нарсиса. Думаю, с моей стороны это была неуместная доброта.

— Возможно, — сказал Исаак. — Но я понимаю ваш мотив.

— Дальше она пишет: «И Сара была бы избавлена от большого горя. Я оплакивала этого милого мальчика, которого знала и любила, но бедная Сара обезумела от горя при вести о суде и его смерти. По крайней мере, страдание ее было недолгим».

— Недолгим? — переспросил Исаак.

— Да, — сказал Мордехай. — «Не прошло и недели после получения этой вести, тело Сары было обнаружено у основания крепостного вала. Никто не знает, бросилась ли она вниз в отчаянии или случайно оступилась — от нее, увы, сильно пахло вином, — или ее сбросили умышленно. Как бы то ни было, никто не возьмет на себя труд разбираться в причинах смерти прачки, и я одна оплакиваю ту красивую Сару, которую знала.

Главным образом я обеспокоена тем, что перед тем, как пришло твое письмо, она попросила у меня громадную сумму денег — тысячу су, — сказав, что ей нужно вернуть долг знакомому, который стал ей угрожать. Клялась, что это ненадолго, что она ждет более крупной суммы от Иосифа, который преуспевает на новой работе. В течение многих лет я давала ей различные суммы, она никогда не возвращала их, и на сей раз я ей отказала. Сумма была слишком большой, и я боялась, что она тут же достанется Иосифу. Теперь я не знаю, был ли за ней долг и угрожал ли ей заимодавец. У нее были грубые друзья, вполне способные на такую месть.

Как бы я ни относилась к этой истории, понимаю, что ошибалась. Если будешь так любезен, что напишешь мне, для меня это будет большим утешением». Вот и все, что она пишет об Иосифе и Саре. Что вы думаете?

— Что думаю, Мордехай? Думаю, тысяча су позволила бы сыну прачки путешествовать из Мальорки в другие места. Откуда он мог взять денег на все эти путешествия, не представляю.

— Он мог бы и купить себе одежду, подобающую знатному дворянину, — сказал Мордехай.

— Несомненно, — произнес Исаак. — Однако прежде всего я верю, что Господь избавил всех нас от поисков возмездия глупой, порочной женщине. И на вашем месте, Мордехай, я написал бы сеньоре Перле учтивый, добрый ответ.