Принудительное влечение - [5]

    – Поняла, – выдохнула Оля, чувствуя, как в душе зарождается буря. Где этот следователь?! Сейчас она блестяще сыграет свою роль!

    – Помни, твоя судьба в твоих руках, – четко произнесла Ирочка и бросилась к двери.

    Весь вечер они размышляли, как же лучше поступить. Ольга вцепилась в идею представить все так, будто она не ходила на прием к Самаринскому, и уже ни о чем другом слышать не хотела. Ей казалось – это единственный шанс на спасение. Помимо следователя, она еще до ужаса боялась убийцу, который все же мог посчитать ее свидетельницей, а умирать по-прежнему не хотелось. Ирочка утешала как могла, но этого было недостаточно. Чтобы сгладить нервозную ситуацию, девушки провели несколько репетиций будущего допроса. Ольга изображала недалекую дамочку, витавшую в мире грез и кошмаров, а Ирочка сурового следователя, ехидно задающего каверзные вопросы. К двенадцати часам ночи Оля немного пришла в себя, вжилась в роль и уже не подскакивала от страха каждые пять минут. И вот – репетиции позади, пора выходить на сцену…

    – Васечкин Борис Яковлевич, – представился тощий мужчина и протянул вперед раскрытое удостоверение.

    – Оля, к нам следователь, – лучась удивлением, сказала Ирочка, выглядывая из-за спины Васечкина. – Ты вызывала его?

    Борис Яковлевич выдал «хе-хе» и уселся в огромное кресло. Он был таким миниатюрным, что почти потерялся между подлокотниками.

    – Нет, я не вызывала следователя… – задумчиво выдала Оля и, вспомнив слова Ирочки: «Помни, твоя судьба в твоих руках», мило улыбнулась. Пригладила волны каштановых волос, выставила вперед ножку в голубой махровой тапке и кокетливо вздернула бровь. Такой наглой смелости она и сама от себя не ожидала – вот что значит жажда жизни… – А вы по какому вопросу?

    – Вы знакомы с Самаринским Ильей Петровичем? – раздался первый вопрос. Васечкин дернул острым носиком и почесал за ухом. Уши у него оказались приличных размеров, пожалуй, он был вправе ими гордиться.

    – Конечно. – Ольга попыталась изобразить на лице волшебное состояние нирваны. – Это мой самый любимый психоаналитик на свете. Мы с ним одно целое. Вот уже два года он помогает мне оправиться после смерти мужа. Я, знаете ли, вдова… – Оля тяжело вздохнула и провела пальчиками по листочкам фикуса.

    – Вашим мужем был Поливанов Денис, известный в определенных кругах под кличкой Острый?

    Оля почувствовала, как нервы вновь разбредаются в разные стороны, – а следователь-то подготовился к их встрече… Теперь на нее точно повесят убийство Самаринского, ведь бывший муж зарабатывал на жизнь не совсем честным трудом, значит, и ей доверия не будет… Когда замуж выходила, не знала, а потом как-то все закрутилось… а потом его пристрелили. Можно сказать, замужество даже прочувствовать не успела.

    – По какой кличке? – выкатывая глаза якобы от удивления, спросила Оля.

    Ирочка прислонилась к стене – таких подробностей она не знала. Похоже, дело осложняется…

    – Острый, – едко ответил Борис Яковлевич. – Его так прозвали, потому что больше всего на свете он уважал финки.

    – Финки – это что? – заинтересованно спросила Оля, вспоминая, как в гроб ее супруга бывшие дружки торжественно положили три плоских ящика с коллекцией холодного оружия.

    – Давайте вернемся к вашему психоаналитику, – улыбнулся Васечкин, покосившись на Ирочку.

    – Может, чайку? – вежливо предложила та и расплылась в радушной улыбке.

    – Пожалуй, – одобрил следователь, и девушка заспешила на кухню.

    – Самаринский Илья Петрович был убит вчера. Застрелен, – выдержав паузу, сообщил Борис Яковлевич. – Вам что-нибудь известно по этому поводу?

    Следующую сцену Ольге даже не пришлось играть, скорбь от потери родного до боли психоаналитика была искренней и естественной.

    – Этого не может быть, – замотала она головой, и в глазах заблестели слезы. – Но как же так?.. Вы уверены? Скажите, прошу вас, скажите, что вы ошибаетесь?! – Оля прижала руки к груди и с мольбой посмотрела на Васечкина. – Он и Ирочка – это все, что у меня есть на этом свете. Я не смогу без него, просто не смогу! – Она издала стон, прикрыла рот ладошкой и качественно изобразила помутнение рассудка.

    Видя, что хозяйка квартиры побелела как мел, следователь ловко вскочил с кресла и бросился на помощь.

    – Давайте я провожу вас до дивана, – сказал он, заботливо придерживая Олю за локоть.

    – Я любила его, я его так любила… как человека, как психоаналитика и как… – она махнула рукой, – боюсь, вы этого не поймете.

    «Помни, твоя судьба в твоих руках» – слова вновь всплыли в голове, и Ольга принялась всхлипывать в два раза громче. Села на диван и сложила руки на коленях.

    – Он всегда меня так слушал… помогал добрым словом… возвращал меня к жизни после смерти мужа… это ужасно. А когда похороны? Я хочу проститься с Ильей Петровичем.

    – О похоронах мы вам сообщим, а пока, пожалуйста, ответьте на мои вопросы. Вы вчера встречались с Самаринским?

    – Увы, нет. Если бы я знала, что его убьют, обязательно бы сходила посмотреть на него в последний раз.

    – По расписанию вы должны были прийти на прием в два часа дня, убили Самаринского приблизительно с часу до двух…