Принцип Нильса Б. - [2]
Сейчас тихо, и в зное полудня, в районе Гаудана, колышется тройка экспериментальных сейсмоустойчивых пятиэтажек, а на западе заходит на посадку самолет. Я люблю эти моменты: тяжелые серебристые птицы, отсвечивая прошитыми клепаными брюхами, с гулом, плавно снижаются или поднимаются над неохватным, расстеленным на холмах городом.
За моей спиной гудят печи. Печи длинные — в них яростный огонь. Газ с ревом выходит из сопла и калит в штабелях кирпич. Кирпич закладывают подъемные краны. Они стоят на рельсах возле печки. Моя мечта залезть на кран. Но отец не разрешает — остается лишь смотреть: на решетчатые фермы; на фанерную кабину (люк в полу); на тросы; барабаны, крутящиеся туда-сюда; на бетонные противовесы; на толстый жгут электропитания и вагонные колеса — они тихонько крутятся и кран ползет по рельсам… Скоро он будет выгружать краснозвонкий кирпич на «КамАЗ», стоящий рядом. Я еще читаю надпись по-русски на бетонном заду крана: «Не стой под стрелой!»
«КамАЗы» ездят часто. От них пыль столбом — песок висит стеной. У отца в кабинете против этой пыли пара штук респираторов. Я выпрашиваю один. В респираторе я похож на мутанта. В нем душно, а ожидал струю свежего воздуха (как он кондиционера), но дышится ничуть не легче — лишь запах поролона и замши с резиной. Я разбираю респиратор. Мне нравятся всякие тонкие пленочки и резные пластмассовые кружочки. Обратно еле собрал… Бросаю это занятие и начинаю исследовать торцевую стену администрации, у которой растут акации, сливы, шелковица и под ними стоит полумрак. Дядя Ильяс — папин водитель — ловит медведок. Он бьет по земле и азартно кричит: «Лавы! Лавы!» А я бесславно трушу… Медведки не похожи на знакомых мне жуков: с брюшком червяка, с крыльями поденки, хвостатые и с мою ладонь. А лапы — мини-экскаватор. Они юрко бегают и скрываются в траве. Я знаю: на них клюют сомики, дядя Ильяс объяснил — он заядлый рыболов.
Файл 4: объявление
Подходил к середине октябрь. Вместе с летом миновало мое южное детство, а на его место пришла неизвестность: душа наполнилась тревогой и смутной неурядицей. Эффект витрины исчез, я уже не был отделен от этой жизни налетом пришельца, незнакомца — гость стал жильцом. Пока неприкаянным.
Папа занят обустройством делового проекта. Он стал менеджером на АО «Керамик» и пробивал новую линию по выпуску глиняного ширпотреба: возил на Совет директоров свою коллекцию сервизов, распечатки бухгалтерии и все экономические расчеты и раскладки — предусмотрительно вывез все с собой. Мама все кивала на дискеты и шутливо замечала: экономический шпионаж карается по закону. «Всего лишь утечка мозгов», — отвечал папа.
Мама, после ремонта квартиры, также стала устраиваться: ездила по отделам кадров в больницах, где-то пообещали место на станции скорой помощи — это было большим понижением после зав. хирургическим отделением. Мама нервничала.
А мои дни тянулись без событий, без друзей и мелких нечаянных радостей. Была другая жизнь: яркая и динамичная, с хитросплетением судеб, интриг и кровавыми схватками — виртуальная, в компьютере. Сейчас, когда я просиживал за дисплеем, с загруженным «Героем» — игрой-стратегией, — мой действительный мир исказился, напоминал химеру, реальнее он был на экране: краски насыщеннее, действия героев понятнее, и был я там властелином. А здесь не так: тускло, неприглядно, чувства беднее и сам я — бесплотный, как тень. Исчезни здесь — ничто не изменится. А там-то с моим исчезновением исчезнут и города, и герои разъедутся, все заполнит всепоглощающая Тьма. Вот поэтому так и тянуло запускать вновь и вновь игру, так и тянуло слышать гудение процессора и маленьких турбинок, охлаждающих его; нажимать кнопки «мыши», а еще шире — вершить судьбы…
Родителей, конечно, беспокоило, что просиживаю день и ночь за дисплеем: отец просил — иди погуляй; мама сердилась — зрение портишь, организм облучаешь… Отлучили от игры: компромисс — два часа в день.
Следующий их шаг был неожиданным. Однажды в прихожке меня встретил Грей — трехмесячный щенок ризеншнауцера — на высоких мосластых лапах и с шевелящимся обрубком хвоста. Это было что-то! Я стал ходить с ним на прогулки, за покупками в магазин, ездить в клуб на дрессировку, посещать для прививок ветеринара — внешне стал вроде занят, но вот в душе, в душе-то было так же одиноко. Я гулял с Греем, и как мне хотелось к ребятам, которые гоняли мяч в хоккейной коробке, носились стайками на великах или просто бегали по игровой площадке меж качелей, домиков на курьих ножках, беседок, горок и деревянных истуканов! Мне пару раз махали одноклассники, но, видя меж них моих обидчиков, я не решался — может, и зря. А в школе пару раз предлагали сыграть на фишки в «камень, ножницы, бумагу…», но фишек у меня не было, а когда появились, уже не подходили. И уже не брали в «четыре угла», в «сто один», а сам навязываться не мог.
Может быть, со временем все бы и образовалось: ко мне бы привыкли, я бы стал смелее и решительнее, появились бы друзья, — но мне хотелось всего именно сейчас. Я любил компании и прежде у меня было много друзей; меня знали, меня уважали; я думал, что так будет и здесь, но нет… А одиночество — не мое. Отсутствие внутренней цели угнетало: никто за стенами не ждал, никому там я не был нужен — в общем, чужак… Я падал духом, но опять собирался. Предчувствие встречи с чем-то необычным и ярким сидели в самой глубинной сущности моей. Именно этот огонек поддерживал во мне надежду, что после этой встречи решатся многие вопросы, многие проблемы…
Как найти свою Шамбалу?.. Эта книга – роман-размышление о смысле жизни и пособие для тех, кто хочет обрести внутри себя мир добра и любви. В историю швейцарского бизнесмена Штефана, приехавшего в Россию, гармонично вплетается повествование о деде Штефана, Георге, который в свое время покинул Германию и нашел новую родину на Алтае. В жизни героев романа происходят пугающие события, которые в то же время вынуждают их посмотреть на окружающий мир по-новому и переосмыслить библейскую мудрость-притчу о «тесных и широких вратах».
«Отранто» — второй роман итальянского писателя Роберто Котронео, с которым мы знакомим российского читателя. «Отранто» — книга о снах и о свершении предначертаний. Ее главный герой — свет. Это свет северных и южных краев, светотень Рембрандта и тени от замка и стен средневекового города. Голландская художница приезжает в Отранто, самый восточный город Италии, чтобы принять участие в реставрации грандиозной напольной мозаики кафедрального собора. Постепенно она начинает понимать, что ее появление здесь предопределено таинственной историей, нити которой тянутся из глубины веков, образуя неожиданные и загадочные переплетения. Смысл этих переплетений проясняется только к концу повествования об истине и случайности, о святости и неизбежности.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
Эйприл Мэй подрабатывает дизайнером, чтобы оплатить учебу в художественной школе Нью-Йорка. Однажды ночью, возвращаясь домой, она натыкается на огромную странную статую, похожую на робота в самурайских доспехах. Раньше ее здесь не было, и Эйприл решает разместить в сети видеоролик со статуей, которую в шутку назвала Карлом. А уже на следующий день девушка оказывается в центре внимания: миллионы просмотров, лайков и сообщений в социальных сетях. В одночасье Эйприл становится популярной и богатой, теперь ей не надо сводить концы с концами.
Сказки, сказки, в них и радость, и добро, которое побеждает зло, и вера в светлое завтра, которое наступит, если в него очень сильно верить. Добрая сказка, как лучик солнца, освещает нам мир своим неповторимым светом. Откройте окно, впустите его в свой дом.