Принцесса папарацци - [15]

Я только усмехнулась. Как выяснилось позже, напрасно.

Глава 7

Мы провели во Владивостоке всего один день. Потратили его на то, чтобы заселиться в гостиницу, настроить оборудование и встретиться с одним известным ученым, специалистом по тиграм.

А сегодня утром сели на катер, идущий в Прибрежный заповедник. Как выяснилось, в такую погоду это лучший способ туда добраться.

Наташка осталась во Владивостоке. Ей предстояло несколько встреч в ФСБ края. Мы ведь на границе с Китаем, а Хенри с Норбертом – граждане иностранного государства. И на съемку в каждом районе требуется специальное разрешение от пограничников.

– Я могла бы, конечно, доверить это тебе, – сказала Наташа. – Но ты их не знаешь, а у меня уже связи налажены.

Поэтому я теперь мерзла на крошечном катере во льдах, а она пила утренний кофе в баре гостиницы «Океан». Но знаете, если бы мне пришлось выбирать, я бы все равно выбрала катер.

– Какая у меня задача в заповеднике? – уточнила я перед отплытием.

– Во-первых, чтобы Хенри был доволен. Нужно организовать ему съемки. Во-вторых, нужно подружиться с руководством заповедника и убедить их не брать за съемки столько денег. Хорошо, если удастся снизить цену процентов на тридцать. А лучше на пятьдесят.

– То есть вдвое? А если они на это не пойдут?

– Постарайся уговорить, – пожала плечами Андреевская. – Это твоя работа как продюсера.

Приключения начались сразу, как только катер, оставив нас вместе с чемоданами на берегу, отчалил.

Выяснилось, что ни наше проживание, ни питание, ни съемки в заповеднике не оплачены. С собой денег мне тоже никто не дал. Наташа меня заверила, что мы за все заплатим по окончании съемок. Но как оказалось, местные егеря с этим совершенно не согласны.

Вот знаете, если бы меня сейчас со стороны видел мой папа, он был бы в шоке. Его единственная дочь сидит на Дальнем Востоке, в компании двадцати мужиков, пьющих водку и пожирающих её глазами, и пытается о чём-то договориться. Папа бы не понял такого продюсирования, честное слово.

Ну а что мне, спрашивается, остаётся делать? Учитывая тот факт, что других продюсеров тут не наблюдается на сотни километров вокруг (или какова там территория заповедника), связь с Наташкой только по рации, и эти таёжные мужики требуют с нас денег, которых ни у неё, ни у меня, ни у немцев нет.

В конце концов, если начнут приставать, разбужу Хенри с Норбертом – пусть эти алкаши попробуют с ними справиться. Наши немцы были как на подбор – двухметровые и загорелые от частых съемок на свежем воздухе. Так что я чувствовала себя в относительной безопасности.

Мне бы только этого Илью Пустова дождаться, начальника участка. Надеюсь, я смогу его убедить, что эта история с оплатой – всего лишь недоразумение.

Около часу ночи шеф егерей наконец-то явился. И не просто так, а приплыл на личном катере. Видимо, начальники участков здесь в авторитете.

Илья Пустов оказался крепким мужчиной лет сорока пяти – пятидесяти, седым, с седой бородой и усами. Да к тому же в тельняшке. Я решила, что он похож на Хемингуэя.

– Добрый день, прекрасная барышня, – обратился он ко мне. – То есть, простите, доброй ночи!

– Доброй ночи! – обрадовалась я. – А я вас жду! Мы можем поговорить?

– Что ж, мне, старому матросу, лестно такое слышать, пойдёмте, прогуляемся.

Я не без удовольствия выбралась из-за стола.

Пустов повёл меня вниз, к самой воде.

Звёзды светили необычайно ярко, ветер дул с моря, и мне вдруг отчаянно захотелось, чтобы на месте Пустова тут оказался Воропаев.

– Видите ли, Илья Андреевич…

– Прошу вас, Асенька, зовите меня просто Ильей, не такой уж я и старый.

– Илья, у нас возникло недоразумение с оплатой, – я сразу взяла быка за рога. – Дело в том, что сначала во Владивостоке, в администрации, нам сказали, что оплатить съёмки и проживание мы можем после возвращения, в зависимости от того, на сколько задержимся. А теперь выясняется, что заплатить мы должны сейчас. Естественно, денег с собой у нас нет.

– Ситуация действительно неприятная, – согласился Пустов. – Откуда мне знать, что вы действительно заплатите во Владивостоке?

– Ну сами подумайте, зачем мне вас обманывать? Проект рассчитан на два года, если обманем, вы нас сюда просто больше не пустите. Ну… хотите я напишу вам расписку?

Пустов медлил с ответом. Мы медленно брели обратно, в сторону дома.

– Кстати, должна вам признаться, – вспомнила я Наташкины заветы, – бухта Спасения – самое красивое место на земле, которое я видела.

– Правда? – совсем другим тоном переспросил Пустов. Да, Наташа была права, все любят лесть. Впрочем, бухта и впрямь хороша.

Я подлила масла в огонь мужского тщеславия:

– Конечно, и воздух здесь волшебный.

– Давайте присядем, – Пустов кивнул на скамейку.

Я послушно села. Илья Андреевич примостился рядом.

– Вы посмотрите, какие звёзды, – воскликнул он и неожиданно сжал мои ладони в своих.

Я оторопела.

– Флиртую, – пояснил бородатый Хемингуэй, ровесник моего папы.

Чёрт, и двинуть ему нельзя.

Я пробормотала «холодно», вскочила со скамейки и побежала к домику егерей. Пустов нёсся за мной. Он нагнал меня у подножия спасительной лестницы. Силой прижал к себе и горячо зашептал на ухо: