Принцесса папарацци - [14]

– А как же твой псевдоним? Почему ты тогда Андреевская?

– Единственного мужчину, которого я любила, зовут Андрей. Это в честь него, а не в честь Жуковского. Просто люди любят сочинять небылицы. Подгонять чужую жизнь под стереотипы.

Наташа вытянула и без того длиннющие ноги. Благо, расстояние между креслами в бизнес-классе это позволяло. Потом чуть повернула голову и внимательно посмотрела на меня из-под ресниц.

– Ну, а ты? У тебя было много мужчин?

То есть, в ответ на свою откровенность она ждёт ответной откровенности. Ну тогда… Э… Соврать или сказать правду?

– Граждане пассажиры. Мы прибыли во Владивосток. Температура воздуха за бортом…

К счастью для меня, объявили посадку.

Владивосток показался мне сказочным городом. Он был построен на сопках. Складывалось впечатление, что здесь нет ни одной горизонтальной улицы, все идут под наклоном. Снежный ветер задувал в лицо, насквозь пронизывал мой пуховичок на рыбьем меху и, казалось, готов был подхватить меня саму, как снежинку, и унести в тайгу, к белым тиграм и загадочно-неуловимому леопарду.

По наклонным улицам с трудом пробирались джипы. Их я тоже обожала, потому что они так напоминали военные газики из моего детства. Как я уже говорила, мой папа военный, и мы с ним объездили все гарнизоны Балтики. Но вот на Японском море я не была никогда.

– Ну что, уже замёрзла? – не угадала моего восторга Наталья. – Ничего. Скажи спасибо, что шеф не отправил тебя в Арктику. Якутск – вот где по-настоящему холодно.

– Ты что, здесь просто потрясающе!

Нас встречал Сергей Кобалов, оператор местной телекомпании «Тайга» и по совместительству пасынок её директора. Ещё в самолёте Наташа объяснила, что у нас с этой телекомпанией контракт, обязывающий «Тайгу» оказывать нам посильную помощь и при необходимости даже сопровождать в заповедники. Шеф выбрал их потому, что это единственная студия в Приморье, снимающая только фильмы и репортажи о дикой природе.

Сергей оказался коренастым светловолосым пареньком лет двадцати пяти.

– Гутен таг! – весело поздоровался он и принялся загружать наш багаж и съёмочное оборудование в потрепанный праворульный японский микроавтобус, явно побывавший не в одной таёжной командировке.

Мне, как самому младшему члену бригады, сиденья не хватило. Пришлось устраиваться на чемодане с дедолайтами, в обнимку с огромным рюкзаком Хенри.

Сергей пришпорил автобус и понёсся навстречу вьюге.

– В городе штормовое предупреждение, – возвестила Наталья по-английски, повернувшись к немцам.

– Что это такое? – прищурился Хенри.

– Из-за плохой погоды общественный транспорт не ходит, а людей отпустили домой. На дорогах очень много аварий.

Я покрепче вцепилась в рюкзак Хенри. В окна я старалась не смотреть, кругом была одна сплошная белая вьюга.

– Вообще-то, я тоже могу говорить по-английски, – сообщил Сергей, услышав наши иноязычные речи. – Но не сразу.

– Это как? – не поняла я.

– Мне требуется где-то неделя общения, чтобы вспомнить язык, – пояснил Кобалов.

– Тогда будем ждать, – лучезарно улыбнулась Наталья. Эх, вот бы ещё научиться у неё так улыбаться.

Автобус катил вперёд. Казалось, нас, как домик Элли из Канзаса, сейчас подхватит ураган и перенесёт в волшебную страну. И пойдём мы по дороге из жёлтого кирпича навстречу своим мечтам.

– У нас во Владивостоке эти автобусы сравнивают с велосипедами, – радостно возвестил Сергей.

Неожиданно на меня навалилась усталость. Я сама не заметила, как заснула. Проснулась от того, что почувствовала, как автобус пошёл в гору. Потом покатился назад, а вслед за этим раздался дикий визг тормозов.

И всё кубарем: рюкзак, руки, ноги.

А потом крик Сергея:

– Господи, вы живы, все живы?

До гостиницы «Океан» нас довёз сердобольный водитель грузовика. Наташе, Хенри и Норберту нашлось место в кабине. Сергей сидел в кузове рядом со мной.

Замёрзший, перемазанный и перепуганный, он не уставал повторять одно и то же: «Тормоза. Кто-то испортил тормоза».

– Сергей, а кто их мог испортить? У тебя есть враги? – тихонько спросила я.

– В том-то и дело, что нет. Я снимаю фильмы про дикую природу, а не про коррупцию, – вздохнул парень.

– Но ты уверен, что это не совпадение? Сам же говорил, что эта машина вроде велосипеда.

– Смеёшься? Я вчера вечером перед вашим прилётом всё проверял. С меня же отчим теперь три шкуры спустит. Да и автобус жалко. На свои кровные куплен, а зарплаты у нас – тьфу, не то, что у вас в Петербурге.

– Да у нас тоже не особо большие, – вставила я. – Ну тогда надо в отделение ехать, заявление писать.

– Ага. И знаешь, что мне там скажут? Зачем же вы, молодой человек, на старом автобусе при штормовом предупреждении в аэропорт попёрлись, да ещё иностранцев повезли?

– Думаешь?

– Уверен. Ася, я к чему это говорю. Тут ведь речь идёт о центральном иностранном канале, а регион у нас, сама знаешь, неспокойный. Ты уверена, что с твоими немцами всё чисто?

– Я…да… А что с ними может быть нечисто?

– Так может, они шпионы? А кино про тигров и леопардов – просто прикрытие?

– Ага, а тормоза спецслужбы испортили, да? – рассмеялась я. – Не проще их просто арестовать?

– Не знаю. Но мне почему-то кажется, что дело тут не чисто, и это связано с вашими немцами.