По залу пронесся приглушенный говорок. Бобби Коллахен явно вызывал интерес. Внимание мужчин он завоевал насмешливым тоном, женщин покорил уважительными словами и любовью к сестре.
— Уверен, отец чувствовал бы то же самое. Кей-Си стоит усилий. Надеюсь, вы тоже так думаете. А сейчас счастливого вечера.
Зал взорвался аплодисментами. Встав на цыпочки, Джейн пыталась отыскать Бобби Коллахена. Его слова разбередили рану у нее в душе. Рану, которая не заживала с тех пор, как много лет назад мать сказала ей, что слепнет. Странно. Люди пытались поговорить с Джейн о матери, о ее чувствах и страхах. Джейн всегда замыкалась. Но сегодня вечером по необъяснимой причине слова Бобби Коллахена задели давно похороненные чувства. Она увидела его у стойки бара. Он пожал несколько протянутых рук, потом взял кружку пива и вышел из гостиной. Джейн подождала, желая убедиться, пойдет ли кто следом за ним. Никто. Тогда она сделала шаг.
— Ребро ягненка в охлажденном портвейне? — Девушка лет двадцати протягивала ей серебряный поднос. — Очень хорошо с сухим мерло, которое мы подаем сегодня вечером.
— Нет, благодарю вас. — Покачав головой, Джейн мельком глянула на девушку. Внешность, заинтересованность, профессионализм — все на уровне. Если бы Джейн по-прежнему держала себя в руках, она бы узнала имя девушки и номер телефона. Но ее сосредоточенность испарилась в тот миг, когда на подиуме появился Бобби Коллахен.
Обычный флирт ее не интересовал. Она оценивала мужчину как кандидата на роль мужа и отца троих детей, которых она предполагала завести. Никогда прежде она не уходила с приема, чтобы следить за мужчиной. Пусть даже он будет высоким, загорелым и весьма альтруистичным ковбоем. Но сейчас под давлением неведомой силы Джейн выскользнула из зала.
Она нашла его на террасе после десяти минут поисков и осторожных расспросов. Спиной к ней стоял мужчина, облокотившийся на перила и изучающий уходящий вдаль пейзаж. Джейн на манер шпиона прокралась по террасе и спряталась за большим растением в кадке. Она понятия не имела, что будет делать дальше. Девушка воровато оглянулась. Если кто-нибудь увидит ее здесь в такой позе, она станет посмешищем. Следует вернуться в гостиную. Если она и в самом деле хочет познакомиться с Бобби Коллахеном, то для этого есть более разумные способы.
— Мой отец обычно говаривал, — донеслось низкое мужское рычание, — никогда не подходи к быку спереди, а к лошади сзади. — Он повернулся и уставился на растение в кадке, будто сквозь ветви видел ее. — А если ты дурак, то не подходи ни спереди, ни сзади. А кто, по-вашему, я?
Джейн похолодела. Воздух застрял в горле. Листья безжалостно щекотали спину.
— Если хотите что-то сказать, дорогуша, то предлагаю выйти из этих сорняков и заговорить.
Что делать? Бежать, спасая жизнь? Притвориться, что ее нет на террасе? А если он подойдет к кадке и раздвинет ветки? Смущенная до мозга костей, Джейн вышла из-за большого растения.
— Простите, — пролепетала она.
Джейн поняла, что Бобби Коллахен оценивает человека одним быстрым, как удар кнута, взглядом.
— Кто вы? — спросил он.
— Джейн, — ответила она.
— Только Джейн? — Он вскинул темную бровь.
— Разве так не лучше? — Она попыталась взять себя в руки. — Для нас обоих?
— Возможно, но я не люблю быть в невыгодном положении. — Он усмехнулся. — Вы знаете мое имя? Фамилию?
— Да.
— Тогда все в порядке. — Он скрестил на груди могучие руки. — Покончим с этим.
— Джейн Хефнер.
— Хефнер?
— Ничего общего, — покачала она головой. — Я не родственница мужчины, который издает журнал с голыми девушками.
Он засмеялся.
— Вам за это достается, ага?
— Еще как. — С месяц назад у Джейн мелькнула мысль поменять фамилию на Аль-Найал. Но она слишком долго носила свою фамилию и привыкла к ней. К тому же это фамилия матери.
— Итак, Джейн Хефнер, вы часто шпионите за людьми?
— Нет, — совершенно серьезно сообщила она.
— Не думаю, что могу вам верить.
— Это правда. Вы у меня первый. — Слова выскочили сами собой.
Бобби задумчиво сдвинул брови.
— Ваш первый, да? — Ухмылка стала шире. — Ну и как я?
— Ситуация с каждой секундой, что я стою здесь, становится для меня все более унизительной, — простонала она.
— Означает ли это, что вы больше не будете совершать подобные поступки?
— Никогда. Просто я не всегда умею справляться с обстоятельствами.
— И что за обстоятельства? Таинственный приказ? Слежка? Кто-то вас направил? Средневековая инквизиция?
— Инквизиция? — удивилась она.
— Бросьте. — Его глаза засветились опасным голубым огнем. — Человек имеет право знать, зачем за ним пускают «хвост». Даже если это красивая молодая женщина.
Неотразимо привлекательный, сильный, презрительный, слегка грустный, он разглядывал ее. А она, бесстыдно уставившись на него, представляла, что было бы, если бы она коснулась его, пробежала пальцами по его лицу, по упрямой челюсти и шраму над верхней губой. Она пыталась представить, какой он в постели. Стремительный и резкий? Или жгуче-медлительный и расчетливый?
— Так чего вы хотели? — спросил он, прервав ее тайные мечты.
— Ничего, — быстро сказала она. — Впрочем… Вы заинтересовали меня.
