Принцесса для императора - [7]
Тихо забрехала собака. Сердце бьётся всё сильнее: «Только бы Лива со мной поменялась». Лёгкая запущенность залитого лунным светом сада напоминает о доме, и я как никогда сильно мечтаю на выходные вернуться домой, посмотреть, как выглядит мой дом и мой сад, обнять маму с папой, Фриду, послушать о её будущем муже…
— Кто? — окрикивает сторож.
— Это Мун из дома Октазии. Я к Ливе.
— Лива уже во дворец отправилась, она там прислуживает нынче.
— О… — Внутри всё сжимается. — Простите за беспокойство.
Под вялое тявканье собак и ворчание сторожа выхожу в переулок.
И Лива тоже не подменит… Ночной воздух холодит кожу, ветер с пролива несёт запах морской воды.
— Что же делать? — бормочу я.
У меня есть ещё знакомые, но живут они дальше, на границе со старым городом, а там не самые спокойные места. И идти далеко, а меня, несмотря на переживания, одолевала накопившаяся усталость, и мышцы ныли.
Калитка приоткрывается, и сторож высовывает бородатое лицо:
— Ты чего тут?
— Думаю, — понуро объясняю я.
— Об чём?
— Нужно найти, кто бы согласился подменить меня на императорском балу. Я готова приплатить сверх того, что дают они.
— О как, — сторож чешет макушку. — А чего так?
— У сестры свадьба будет. Хочу съездить, да вот хозяйка…
— Погоди, щаз спрошу, — сторож прикрывает за собой дверь.
Сердце бешено колотится в приступе надежды: вдруг, вдруг… Хочется сжимать кулаки, но я заставляю себя скрестить пальцы на удачу и, глядя на луну, мысленно умоляю её помочь мне. Время тянется мучительно долго. Надежда охватывает меня, греет изнутри, я уже представляю себя, идущую по дорожке к дому, и как Фрида бросается мне на шею…
Калитка открывается.
— Нет, никто не согласился, — вздыхает сторож. У меня внутри холодеет. А он добавляет виновато: — Прости, что обнадёжил.
— Ничего, — голос дрожит, сердце разрывается. — Спасибо, что попытались.
Не думая ни о чём, кроме тепла, согревшего меня при мысли о семье, я отправляюсь дальше.
Дома возле старого города все сплошь из жёлто-бурого местного камня, светильники горят через перекрёсток, а то и два. Я почти бегу: мне стоит обойти всех как можно быстрее, чтобы не пришлось будить, да и домой вернуться следует до рассвета.
Шаги патрульных и мерное бряцание их оружия гаснут позади. Вновь думаю о доме — мечты озаряют мой путь, окрыляют.
«Дом…» — мысленно повторяю я и вспоминаю домик из белёных булыжников, сладкий запах хмеля, гул пчёл. Я до слёз, до зубовного скрежета хочу быть там, я должна была отправиться утром, а теперь… Это же нечестно! Будто мало того, что я оторвана от семьи, хожу в ошейнике. Почему нельзя позволить мне немного радости? Почему бы не напомнить, ради кого я работаю? С чего Октазия взяла, будто, побывав дома, я стану хуже себя вести? Наоборот, я бы только воодушевилась, вспомнив свободную жизнь.
По щеке скатывается слеза. Почти с удивлением я утираю её. Поднимаю лицо к луне:
— Ну пожалуйста, пусть хоть кто-нибудь согласится…
В тишине пустынной улицы отчётливо слышатся шаги. Ускоряются. Гремят. Поворачиваюсь: по густой тени покосившихся домов ко мне бежит мужчина. Развевающийся плащ размывает фигуру, от чего кажется, что ко мне мчится призрак. Только призраки не топочут оглушительно. Он выскакивает из тени домов, лунный свет падает на перекошенное гневом крысиное лицо Вездерука.
— Помогите! — я срываюсь с места. — Помогите!
Мои вопли заглушают его топот, я бегу вдоль старых домов с закрытыми ставнями и дверями, с запертыми двориками. Кричу, задыхаясь. И понимаю: нельзя останавливаться и стучать в чью-нибудь дверь, ведь пока мне отроют (если откроют), Вездерук успеет меня убить или оглушить и утащить прочь.
Горло жжёт, воздуха не хватает. Грохот тяжёлых башмаков всё ближе. Я больше не кричу — молча сосредоточенно бегу. Только бы встретились патрульные. Или открытая дверь (поздние гости, запоздало возвращение домой, что угодно). Но облитые серебром луны улицы пусты, все окна тёмные, двери неподвижны — слишком близко запретный старый город, надо уходить от него подальше, к людям. После поворота моя тень несётся впереди меня. И её накрывает тень Вездерука.
— Стой!
Его голос подстёгивает. Зрение сужается до узкого, размытого тоннеля: кривоватая улица, а далеко впереди — желтоватые искры более успешных районов. Если добегу… Горло обжигает болью, меня дёргает назад. Задыхаясь, понимаю: Вездерук схватил плащ. Булавка лопается, я пытаюсь сохранить равновесие, но боком лечу на булыжники, перекатываюсь к сточной канаве.
Приподнимаюсь на руках: Вездерук тоже навернулся, поднимается, бешено глядя на меня:
— П-п-попалась! — выпустив плащ, он тянется ко мне. — Т-варь.
Пячусь, пячусь… Приподнимаюсь. Он прыгает, придавливает ноги:
— Ходила… тварь… дождался… думала, не узнаю?..
— Как ты меня нашёл? — пытаюсь отдышаться, тянуть время, надеюсь на помощь.
— Кара-улил, — шипит Вездерук. — Знаю всех слуг. Х-ходил за тобой. Попалась.
Он задыхается, как и я.
— К-как? — я тянусь назад. — Как?
Он мерзко скалится:
— Умница, сама зашла туда, где никто не поможет.
Отдышался. Но и я тоже. Сухой грохот разрывает воздух, мостовая вздрагивает. Снова грохот в стороне старого города. Вездерук бросает туда взгляд. Резко выбрасываю колено ему в подбородок, клацают зубы. Вой боли. Высвобождаю ноги, снова бью.
Министр Раввер проклят: его жёны обречены на скорую смерть. Но чтобы занимать любимый пост, он должен быть главой рода, а для этого должен быть женат. В надежде, что на девушку из другого мира проклятье не подействует, он соглашается на брак с иномирянкой.На Земле Лену ничего не держало, она мечтала о встрече с благородным рыцарем и волшебстве, а аристократический мир в стиле девятнадцатого века казался ей лучше собственной жизни. Но попадает Лена отнюдь не в сказку: местное общество жестоко к простолюдинам, у её мужа слишком много опасных врагов, и ей самой грозит смертельная опасность, если она поддастся брачным чарам, притягивающим её к супругу.
Более экстремальным, чем попадание в другой мир, может быть только попадание в другой мир женой гениального ученого, расследующего заговор против магов-аристократов. Саша убедилась в этом на собственном опыте, и теперь ее ждет незабываемое знакомство с брачной родовой магией, живым домом, чопорной и местами темной столицей островного государства, очень напоминающего викторианскую Англию, погони, покушения, борьба за права и независимость в насквозь патриархальном обществе… И конечно же муж – порой рассеянный, порой забавный, но благородный, как истинный джентльмен.
Мияна Тар закончила университет (специальность — магия), но семья в опале. Выправила новые документы и отправилась в тихую провинцию — практику пройти, смуту пересидеть… По дороге практикантку чуть не съели зомби. Добралась до места, так власть имущие либо в суд тащат, либо просто пристают. Коллеги же, маги местные, как от прокаженной, шарахаются — даже инициацию не пройти… А в округе вырезают целые семьи. Не практика, а кошмар!
18+ Судьба благоволила светлой волшебнице Лиле. До того дня, как её отправили на задание в паре с тёмным магом.
Умирающая жрица оборотней передала мне силу. Обладающая её даром, но не способная к перевоплощению, а значит, слабая и бесправная, я теперь лакомый кусочек для воинственных кланов оборотней. Их не интересует моё мнение, от них не спрячешься за железной дверью, не уедешь на машине, не улетишь на самолёте. И единственный, кто может остановить это безумие — лунный князь. Но захочет ли он? Однотомник.
Пять правил восхождения на трон Ада:1. Забудьте прошлое.2. Выпейте за настоящее.3. Хотите-не хотите, а вспомните прошлое.4. Выпейте теперь за это. (не забудьте замуж выйти!)5. Уберите оставшихся соперников.
Ещё совсем недавно Виктория могла уверенно назвать своё имя, возраст, пол и, так сказать, местообитание. А ещё она стопроцентно была уверена в своей человечности и, что эльфы, гномы и всяка разна другая нелюдь, прерогатива книг в жанре фэнтези. Тем более, какие то непонятные аниморфы... Одна случайная встреча и она непонятно где, непонятно кто и непонятно зачем. Даже возраст непонятный...
Аннотация. Патологоанатому Регине скучать некогда. То ожившие трупы селянам спать не дают, то дух мертвого младенца на хуторе свирепствует, то убивают скоге — "хозяев леса". Еще и покойники в морге норовят со стола слезть!Хорошо, что Регина умеет с ними справляться. Ведь она — Проводник мертвых, жрица богини смерти Хель. Не потому ли ее сперва пытаются убрать с должности, а когда не выходит — убить?Еще и мужчины головной боли добавляют. Инспектор Эринг норовит привлечь Регину к расследованию, а ледяной дракон Исмир вообще сначала затащит йотун знает куда, бросит, а когда побьют — вылечит, ладно уж!Регине не привыкать, она справится.
Лианка попадает в мир, который не отличался бы от нашего, если бы не драконы. Давняя война разрушила традиционный уклад. Человечество выбрало путь технического прогресса. Драконы одичали настолько, что прямоходящие собратья забыли о прежней дружбе и начали считать ящеров животными, притеснять и отлавливать для опытов и зоопарков. Крылатые обречены. Они отступают все выше в горы, но люди жадные до знаний и земель беспощадны.В первый же день Лианка, угодив в сети ловцов, оказывается в огромной клетке вместе с другими драконами.
В застывшем воздухе — дымы пожарищ. Бреду по раскисшей дороге. Здесь до меня прошли мириады ног. И после будут идти — литься нескончаемым потоком… Рядом жадно чавкает грязь. — тоже кто-то идет. И кажется не один. Если так, то мне остается только позавидовать счастливому попутчику. Ибо неизбывное одиночество сжигает мою душу и нет сил противостоять этому пламени.Ненависть повисла над дорогой, обнажая гнилые, побуревшие от крови клыки. Безысходность… Я не могу идти дальше, я обессилел. Но… все-таки иду. Ибо в движении — жизнь.
Мальчик живет в редкой высотке, коя разваливается ежедневно, вместе со своими странными, капризными и даже дерзкими призраками. Он мастерит механику, чинит приборы в доме и тешится надеждами на лучшее будущее, хотя отказывается переезжать. Вскоре в его город неожиданно приезжает демоническое существо с подлыми планами, на что все его надежды тотчас обращаются на загадочные поиски шальных сущностей.