Принцесса для императора - [44]
Разомкнув наши губы, Сигвальд шепчет:
— Ты очень соблазнительная.
— Не так быстро, — шепчу прежде, чем успеваю одуматься.
Слабо улыбнувшись, Сигвальд сбрасывает накидку и ложится на меня в шароварах и рубашке. От изумления у меня широко раскрываются глаза.
— Ты же просила не торопиться, — лукаво улыбается Сигвальд. — Одежда — отличный способ отстрочить дело, хотя, признаюсь, с такой красавицей это мало поможет.
С красавицей? Странно слышать это о себе. Но стоило привыкать: благородным женщинам часто говорят, что они красивы.
Прикосновение тёплых губ выталкивает эти мысли из головы. Закрываю глаза, снова пропуская язык в рот. Император целовал иначе, так, что хотелось ответить, но и сейчас я пытаюсь подстроиться, целовать в ответ. Отбрасывая мысль, что с Императором лучше получалось (естественно — у него огромный опыт), обнимаю Сигвальда.
Он скользит по мне, слегка толкаясь бёдрами, давая почувствовать, как сильно меня хочет. А у меня в мозгу выстукивает: «…это очень больно и крови много и потом неделю всё ноет…»
Зачем только Фрида это сказала? Меня начинает трясти.
— Не бойся, — шепчет Сигвальд мне в губы, а его горячий пах плотно-плотно прижимается у меня между ног. — Почти все девушки через это проходят.
Тяжело сглатываю.
«…очень больно и крови много…»
Кажется, я сейчас заплачу.
— Я буду нежен. — Возражения Сигвальд пресекает поцелуем и снова, на этот раз настойчивее, прижимается у меня между ног.
Чувствую руку на своём животе, как он судорожно развязывает шнурок шаровар, чтобы освободить жаждущую плоть. Задыхаюсь. Сейчас. Сейчас он сделает это.
«…очень больно и крови много…»
Зажмуриваюсь. Когда-то надо это сделать. Я не могу вечно ему отказывать.
«Спасите, кто-нибудь», — против воли молю я, пока пальцы снова гладят меня, подталкивая что-то горячее, тупое и твёрдое. Сердце начинает биться так часто, что я глохну от его гула.
И вдруг этот шум пробивает голос Императора:
— …Эгиль просил поинтересоваться, как твоё…
Мы с Сигвальдом застываем.
Зажмуриваюсь крепче, понимаю, что Император стоит в дверях нашей спальни, видит меня под Сигвальдом, и это так невыносимо, что хочется кричать.
— Зайду попозже, — холодно роняет Император.
На этот раз я слышу его шаги.
Сердце разрывается, слёзы текут по щекам.
— Что такое? — приподнимается на руках Сигвальд.
— Стыдно.
Он нервно улыбается, но почти сразу улыбка исчезает. Моё лицо горит, шепчу:
— Ужасно стыдно, что он нас видел.
— Папа взрослый человек и прекрасно понимает, чем супруги занимаются в спальне. Удивительно только, что он не догадался постучать. — Он неопределённо хмыкает. — Я поговорю с ним, больше этого не повторится.
Слёзы мгновенно высыхают:
— Ты… будешь отчитывать самого Императора?
— Поверь, он не такой строгий, каким кажется.
Лёгкий толчок бёдер — и я снова заливаюсь слезами, резкими движениями утираю их, но они льются бесконечно:
— Прости, прости меня, пожалуйста, это всё нервы. Всё слишком внезапно и… и…
— Ты боишься. — Сигвальд сел рядом со мной. — Я такой страшный?
Опуская подол сорочки, укутываясь одеялом, отрицательно мотаю головой:
— Просто всё слишком внезапно.
Он вздыхает.
— Прости, — шепчу я. — Прости, пожалуйста, я не хотела тебя огорчать, я… мне…
— Нужно освоиться. Поправить здоровье, подорванное на тяжёлой работе, — устало поясняет Сигвальд вместо меня и похлопывает по бедру. — Ладно, давай… Мм… как-нибудь развлечёмся, что ли. Наверное, скучно сидеть во дворце.
Я его ещё весь не видела, чтобы успеть заскучать, но, чувствуя себя виноватой, подтверждаю:
— Да, ты прав, — и глубже залезаю под одеяло.
— Может, хочешь съездить к кому-нибудь в гости? Прогуляться по городу? Съездить за город?
За город — вспоминаю напавших на Фриду и меня бандитов, передёргиваюсь:
— Нет, за город не хочу.
— Тогда можем сходить к твоим родным или к моим друзьям.
Застываю от неприятного холодка внутри, мысленно ругаю себя: «Ну что ты переживаешь, у принца, конечно же, есть друзья, и не только во дворце… а я его жена».
— Я бы хотела познакомиться с твоими друзьями, — стараюсь беззаботно улыбнуться.
— Отлично: значит, завтра утром прогуляемся. Надо отдать распоряжения. — Сигвальд вскакивает, но, сделав пару шагов к двери, разворачивается. — Ты не возражаешь, если я оставлю тебя одну?
— Честно говоря, я собиралась спать.
— Хорошо, я почитаю немного и постараюсь тебя не разбудить.
Он уходит, а я остаюсь наедине с усиливающимся дурным предчувствием. Совершенно не хочется завтра куда-то идти, но Сигвальд так добр, что я просто не имею права отказывать ему в такой мелочи, как знакомство с его друзьями.
***
В груди будто что-то горит, ни секунды не могу стоять на месте, я должен быстро двигаться, должен дышать, чтобы этот огонь не поглотил меня. Дышать больно.
Я не должен думать.
Но я думаю.
Перед глазами — Мун, обнимающая лежащего на ней Сигвальда.
Ненавижу!
На ходу ударяю стену, камень хрустко крошится. Тяжело дыша, смотрю на кулак в эпицентре трещин и осыпавшейся штукатурки. Спонтанный всплеск магии у как бы бездарного Императора — недопустимо. Я не должен открывать свои козыри просто так, лишь из-за того, что женщина, которую я на краткий миг посчитал своей, теперь принадлежит другому.
Министр Раввер проклят: его жёны обречены на скорую смерть. Но чтобы занимать любимый пост, он должен быть главой рода, а для этого должен быть женат. В надежде, что на девушку из другого мира проклятье не подействует, он соглашается на брак с иномирянкой.На Земле Лену ничего не держало, она мечтала о встрече с благородным рыцарем и волшебстве, а аристократический мир в стиле девятнадцатого века казался ей лучше собственной жизни. Но попадает Лена отнюдь не в сказку: местное общество жестоко к простолюдинам, у её мужа слишком много опасных врагов, и ей самой грозит смертельная опасность, если она поддастся брачным чарам, притягивающим её к супругу.
Более экстремальным, чем попадание в другой мир, может быть только попадание в другой мир женой гениального ученого, расследующего заговор против магов-аристократов. Саша убедилась в этом на собственном опыте, и теперь ее ждет незабываемое знакомство с брачной родовой магией, живым домом, чопорной и местами темной столицей островного государства, очень напоминающего викторианскую Англию, погони, покушения, борьба за права и независимость в насквозь патриархальном обществе… И конечно же муж – порой рассеянный, порой забавный, но благородный, как истинный джентльмен.
Мияна Тар закончила университет (специальность — магия), но семья в опале. Выправила новые документы и отправилась в тихую провинцию — практику пройти, смуту пересидеть… По дороге практикантку чуть не съели зомби. Добралась до места, так власть имущие либо в суд тащат, либо просто пристают. Коллеги же, маги местные, как от прокаженной, шарахаются — даже инициацию не пройти… А в округе вырезают целые семьи. Не практика, а кошмар!
18+ Судьба благоволила светлой волшебнице Лиле. До того дня, как её отправили на задание в паре с тёмным магом.
Умирающая жрица оборотней передала мне силу. Обладающая её даром, но не способная к перевоплощению, а значит, слабая и бесправная, я теперь лакомый кусочек для воинственных кланов оборотней. Их не интересует моё мнение, от них не спрячешься за железной дверью, не уедешь на машине, не улетишь на самолёте. И единственный, кто может остановить это безумие — лунный князь. Но захочет ли он? Однотомник.
Вы слышали, как ломаются кости? Вы слышали, как кричат люди от невыносимой боли? Чувствовали дрожь по всему телу от приближающегося ужаса? Вы видели, как разрушаются мечты и планы на счастливое будущее? Может, вам когда-то приходилось убегать от маньяка или вы и есть убийца? Знаете ли вы что такое безнадега? Знаете, что такое смерть?..Эта книга отнюдь не о счастливых мирах или сказочных путешествиях. Здесь нет места счастливому концу, и нет шансов отделаться без жертв. Думаете, вы в безопасности?.. Никто не в безопасности.
Можно ли человеку безнаказанно превратить отдельно взятую территорию в могильник для радиационных отходов? Настолько ли податлива, послушна и безропотна природа, которую многие из людей считают неодушевленной материей, лишенной разума и возможности отмщения? Если Земля всё же разумна, то каков будет её праведный гнев, направленный против людей? Как сами люди поведут себя в условиях локального апокалипсиса? Смогут ли они вообще сохранить свой человеческий облик? Удалось ли автору дать исчерпывающие ответы на эти вопросы, судить читателю...
Кто не желает стать избранником судьбы? Кто не хочет быть удостоенным сверхъестественных даров? Кто не мечтает о неуязвимости, успехе у женщин, феноменальной удачливости в игре? Кто не жаждет прослыть не таким как все, избранным, читать чужие мысли и обрести философский камень? Но иронией судьбы все это достается тому, кто не хочет этого, ибо, в отличие от многих, знает, кому и чем за это придется заплатить.
Решив учиться в магической Академии, я пошла против воли отца. Ему не хотелось, чтобы я выходила за пределы нашей территории. В его глазах моя судьба — сидеть дома в четырех стенах, со временем выйдя замуж за того, на кого он укажет, за того, кому он сможет доверить нашу семейную тайну, размер и важность которой очень велики. Но меня такое решение не устроило и я, забрав с собой верного друга, сбежала, впервые в жизни поведя себя таким образом. Что ждет меня на этом пути? Что за таинственные личности появляются на моем пути? И что за судьба уготовлена мне пророчеством?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В застывшем воздухе — дымы пожарищ. Бреду по раскисшей дороге. Здесь до меня прошли мириады ног. И после будут идти — литься нескончаемым потоком… Рядом жадно чавкает грязь. — тоже кто-то идет. И кажется не один. Если так, то мне остается только позавидовать счастливому попутчику. Ибо неизбывное одиночество сжигает мою душу и нет сил противостоять этому пламени.Ненависть повисла над дорогой, обнажая гнилые, побуревшие от крови клыки. Безысходность… Я не могу идти дальше, я обессилел. Но… все-таки иду. Ибо в движении — жизнь.