Принцепс - [9]
С войском сельджуков к городу подступал сам Конийский султан Кей-Хосров, с которым Ричард пока не был знаком. Известие о смене власти в Константинополе застало сельджукское войско всего в пяти лигах от Смирны, где они и встали лагерем в ожидании прояснения сложившейся ситуации. Если Ричард и правда стал новым Базилевсом, то осадить присягнувшую ему Смирну значило начать войну с бешеными крестоносцами, которые не замедлят ударить в тыл из герцогств Эдессы и Антиохии. Было обидно, но следовало признать, что Лев своих обязательств не нарушил. Он никогда не говорил, что не собирается сам воевать против Византии. Да, теперь султану стало очевидно, что Ричард использовал его в качестве вспомогательного войска, которое оттянула на себя основные силы империи, оставив столицу и европейскую часть практически без защиты, но тот был полностью в своём праве, не нарушив ни одной буквы из заключённого договора. Этим можно было только восхищаться, если бы не было так обидно. Сельджуки уже дошли до Траппы[20], и после его взятия путь к Смирне был бы открыт, а Смирна была ключом к Эгейскому морю и расположенным на западе ничейной Греции, объявившей себя дурацкой республикой. Уже казалось, что сам Аллах отдал этих дураков под власть правоверным, но судьба лишь посмеялась над планами султана, в дело вмешался сам «Гнев Аллаха».
К лагерю сельджуков возле Траппы Ричард прибыл во главе символической свиты. Его сопровождала всего сотня рыцарей и оруженосцев, но беспокойства по этому поводу вождь крестоносцев не испытывал. Он распорядился вставать лагерем западнее города и отправил к султану гонца, с предложением встретиться. Можно было воспользоваться ситуацией и попытаться уничтожить «Гнева Аллаха», но во-первых, на его место заступит один из Демонов войны, которых у Ричарда было в достатке, один другого страшнее, во-вторых, Ричард всегда держал данное слово, как настоящий правоверный, поклявшийся на Коране, а его Демоны вряд ли будут вести себя так-же, в-третьих, вряд ли Львиное Сердце не обеспечил себе путь отхода, так что кажущаяся лёгкость его устранения наверняка была обманчивой, и, наконец, в-четвёртых, благодаря вождю крестоносцев Кей-Хосров стал обладателем одной из мусульманских реликвий[21], а это стоило как минимум простой человеческой благодарности. Поразмыслив, на встречу с Ричардом султан отправился взяв вдвое меньшую свиту, сем привёл с собой Ричард.
– Приветствую тебя, султан правоверных, храни тебя Аллах от глупых решений. У меня мало друзей среди мусульман, и не хотелось бы потерять надежду приобрести ещё одного. – вождь крестоносцев был на голову выше Кей-Хосрова и казался сплетённым из одних сухожилий. Одет он был вызывающе просто. Воронёная кираса, с закреплённой на левой стороне скромной брошкой[22], уже известные в султанате штаны, и берцы, украшенные лишь золотыми шпорами, а на голове стальная корона. Даже не корона, так назвать её было трудно, просто обруч с семью треугольными зубцами без каких-либо украшений.
Султан Кей-Хосров родился не кочевником и получил неплохое образование. Он свободно изъяснялся по-арабски и по-гречески, в достаточной мере владел лингва-франка и классической латынью и, разумеется, знал о философии стоиков. То, что перед ним сейчас стоит радикальный последователь этой философии, сомнений уже не оставалось. Султану на какой-то момент даже стало неловко за свой роскошный наряд.
– Благодарю тебя за то, что ты считаешь меня своим другом, «Гнев Аллаха».
– Я не сказал, что считаю тебя другом, султан правоверных, я сказал, что ты мог бы им стать в будущем, если между нами сейчас не случится войны. Я признаю твоими законными владениями всё то, что ты успел захватить, и даже этот городишко, как там его, ага Траппа, тоже будет твоим, но хоть один шаг дальше, будет уже началом войны между нами. Весь северо-западный берег, от Босфора до Смирны присягнул мне, теперь я за них в ответе. Но я не возражаю, если ты подчинишь себе Кавказ и получишь общую границу с Хорезмшахом. Грузинскому царству я защиты не обещал. Они не просили, а я не настаивал. Если тебе это интересно, гарантирую, что не буду вмешиваться. Через Кавказ ты получишь общую границу с единоверцами, и возможность расширять свои владения на восток. Будет куда отступить, случись между нами война.
– Я не хочу с тобой воевать, «Гнев Аллаха»!
– И я не хочу, султан правоверных. Ты честно выполняешь все договоры. Но мы с тобой не вечны, и кроме того, что оба воины, а значит постоянно рискуем жизнью, уже не так молоды. Что придёт в голову нашим наследникам ведомо лишь одному Аллаху. Но если ты имеешь возможность позаботиться о будущем сейчас, то почему бы этого не сделать. На Западе для тебя земель нет, а Восток огромен и сказочно богат. Индия, Китай – на них я не претендую. Разве что вы по дружбе уступите мне в них по одному порту для ведения торговли. Да и Грузинское царство очень неплохой трофей.
– Грузинское царство ведь христианское.
– Христианское. – кивнул Ричард – Но одного этого мало. Царица Тамара отказалась пропускать через свои земли мои войска, грузинская церковь не собирается признавать Пентархию и примат Папы, а значит теперь это секта. Мне их не жалко. К тому-же, если будет на то твоё желание, я готов поспособствовать заключению союза между тобой и Хорезмшахом. После взятия Самарканда у него возникли планы продолжения компании в восточном направлении. Такой храбрый и благородный союзник ему не помешает.
