Принцепс - [42]
Довольно умное племенное привидение иудеев, которое вывело из Египетского рабства семь колен Иакова, запретило им давать деньги в рост только своим. Они на это, конечно, плевали. Попробуй-ка доказать, что ты свой. А если и докажешь, то желающих дать тебе денег просто не найдётся. Нужна была структура, которая примет на себя все грехи. И христианские, и мусульманские, и иудейские. Этой структурой, как ни странно, было государство.
Кесарю – кесарево. Его право взымать налоги, а ссудный процент в этом случае можно было рассматривать именно так. Вложиться же своим капиталом в предприятие Кесаря не было грехом ни для кого. Основной деятельностью, финансируемой госбанком, будут общественно значимые инфраструктурные проекты, а кредиты частных лиц будут считаться налоговыми недоимками. К слову, про налоги. Их будут платить все, в том числе и сам Ричард, и даже Римский Папа. Как это всё мирно внедрить – пока непонятно, да и нужды форсировать события пока не было. А со временем стерпится, слюбится.
В общем, с налогами и банком дело не срочное, а вот самодеятельность во внешней торговле следовало пресечь немедленно. Любой ценой, даже ценой отделения слишком буйной головы графа де Блуа от его бренного тела. Ему придётся либо подчиниться, либо принять вызов на поединок, а тридцативосьмилетний Ричард сейчас, пожалуй, находился в своей лучшей форме – ещё не сдавший физически, но уже набравшийся колоссального опыта боёв. Единственный, кто мог бы составить ему в этом конкуренцию – это сеньор Сидона, милорд Спящий Леопард, но тот никогда не выйдет на поединок против своего короля. У Людовика же шансов не было совсем.
Ещё Ричарду хотелось посмотреть на возводимые в Багдаде и Басре мосты. Последние монументальные строения этой эпохи, возводимые без применения цемента и арматуры. Нет, Колизей, или термы Каракаллы в Риме тоже восстанавливались по античным технологиям, но то была реставрация, а не новое строительство.
Цемент уже производили, но пока в мизерных объёмах для отладки технологии. Не столько даже технологии производства, сколько хранения и транспортировки. Единственной доступной пока тарой были деревянные бочки и ящики, но это слишком дорого, а цемент должен быть очень дёшев, иначе какой от него толк.
В свою вторую столицу, Сен-Жан-д'Акр, Ричард прибыл седьмого ноября, где его встретили сюрпризом – уже неделю ожидавшим приёма посольством махараджи Кулоттунга Чола III, правителя южной Индии. Правда, ожидали послы не короля, тот о своём прибытии никого заранее не извещал, а лорда-канцлера Святой земли, герцога Триполи Ги де Дампьера, так что сюрприз получился обоюдным.
Княжество (или царство) Чола не только владела всем югом Индийского полуострова и Шри Ланкой[59], оно собирало дань со всей западной Индии до Ганга, и значительной части Индо-Китая и Индонезии[60], активно торговало с персами и арабами на западе и с Китаем на востоке. Большинство из прибывающих в Басру купцов-индийцев были подданными махараджи, поэтому новый политический расклад послы отлично знали.
За стены города язычников не впустили, но к этому они отнеслись с пониманием и без обид, точно также поступали сарацины, а до них арабы. Им выделили место для лагеря у ближайшего к городу колодца по дороге на Дамаск. Отобедав с женой, Ричард проведал детей, впервые пообщался с не по возрасту рассудительным и обстоятельным наследником, отправил в лагерь индийцев герольда, и некоторое время спустя, с небольшой свитой, двинулся следом.
То ли традиции у язычников были такие, то ли они и правда считали Ричарда явившимся в мир божеством, но когда он, в привычной уже всем местным стальной короне, приблизился к посольскому лагерю, все, включая караульных, попадали, накрыв голову руками, как при команде «вспышка спереди»[61] только не ногами к нему, а головой.
– Очень интересно. – с минуту понаблюдав эту картину, произнёс Ричард – Джон, выясните, кто у них старший. По-арабски они наверняка понимают. Я пока отъеду за холм. Объясните им, что у нас так не принято. Послы представляют своего сюзерена, и падая на брюхо, они лишь унижают пославшего их махараджу. Да и мне это неприятно. Если хотят разговаривать – пусть ведут себя как люди.
– Будет исполнено, Сир.
