Принц Зазеркалья - [20]

– Нет, подожди-ка… он застрял в Стране Чудес, и теперь нет пути ни туда, ни оттуда. Благодаря тебе. Так что, наверно, мы никогда не узнаем, как было дело.

Он ковыляет прочь на своих тонких ножках, а у меня голова идет кругом.

На сей раз я не позволю чувству вины пробудиться. Я слишком сосредоточена на новом открытии. Объяснения Губерта вполне соответствуют папиным словам, что Чарльз знал про вход в Страну Чудес до того, как Алиса упала в кроличью нору. Но почему, для начала, Червонная Королева вообще заронила в голову Чарльза Доджсона мысль о возможности существования волшебного мира? Почему она хотела, чтобы он нашел Страну Чудес?

Папин голос врывается в мои мысли, и я поднимаю голову. Он вышел из ямы. Между ним и дядей Берни стоит Губерт. Он что-то записывает в блокноте, принимая папин заказ. Когда Губерт шагает на кухню, папа хлопает брата по спине, и они расходятся. Дядя Берни возвращается на ринг, а папа направляется ко мне.

Нахмурившись, я кручу вилку на столе. Мягкий свет свечей отражается от зубцов. Надо как-то уложить в голове эту историю с Чарльзом Доджсоном…

– О чем думаешь? – спрашивает папа, легонько потянув меня за косу.

– Ни о чем.

Не имеет смысла делиться новой информацией, пока я ее не осмыслю.

Папа садится и трет большим пальцем ямочку на свежевыбритом подбородке, как будто размышляя, стоит ли настаивать.

– Ты здорово дрался, – говорю я, чтобы отвлечь его от опасной темы.

Он улыбается и вытирает салфеткой пот с лица.

– Я просто вспомнил всё. Это как ездить на велосипеде… – папа указывает в сторону кухни. – Хозяин обещал поторопиться с нашей едой. Нам надо будет выйти в пределах часа.

Он искоса поглядывает на подземцев, которые собираются уходить.

– Так. И каков план? – спрашиваю я, подвигая хлебницу к папе.

Он берет булочку.

– Вечером смена стражи. Туда идет Бернард. Он обеспечит нам безопасный проход через множественные зеркала, если я не сумею сразу найти портал. Но нам все-таки придется пройти через ворота…

Тревожные морщинки на лбу намекают, что тут кроется что-то еще.

– Дядя Берни сказал тебе, что будет, если нас не пропустят? – спрашиваю я, не договорив до конца: «Тогда мы превратимся в чудовищ».

Папа опускает глаза.

– Я и так помню.

Я вздрагиваю. Несомненно, он видел, как кто-то или что-то сделалось зазеркальным изгоем. Чувствуя холодок под одеждой, я протягиваю папе полупустой стакан.

Папа делает несколько глотков.

– Если ты беспокоишься насчет превращения, это бывает лишь тогда, когда кто-то попадает в Зазеркалье через дерево тумтум. Уродства – результат того, что жертву глотают, а потом насильственно выплевывают. Опасно только для тех, в чьей крови есть магия. Человеку ничего не будет.

Глубокая морщина пересекает его лоб: видимо, до папы доходит, что человеческим иммунитетом я не обладаю.

– Всё нормально, пап, – говорю я, похлопывая его по руке. – Через ворота мы пройдем, только когда захотим покинуть Гдетотам.

– И мы будем двигаться в обратную сторону. Значит, тебе ничего не угрожает.

Не стоит удивляться замысловатым правилам. В Стране Чудес не бывает ничего простого.

– Так. Что касается ворот, ведущих в мир людей, – продолжает папа, постукивая пальцами по стакану. – У них есть глаз. Сто лет назад моя семья заключила с воротами договор. Согласно условиям, они при каждой смене стражи впускают двух рыцарей и выпускают двух. Сегодня на пост идут Бернард и твой кузен Филипп. Им придется как-то протащить нас с собой. Если ворота заметят обман, мы все погибнем.

Я застываю на месте. Какая прелесть. Я подвергла опасности не только любимых людей и всех жителей Страны Чудес, но также и дядю, с которым знакома два часа, и двоюродного брата, которого никогда не видела. Бред.

– Если ворота так грозны сами по себе, зачем вообще нужны рыцари? С какой стати вам подвергать себя опасности?

Папа отпивает еще воды.

– Некогда у ворот были два глаза – один следил за входящими, а другой за теми, кто пытался выйти. Но глаза боролись за власть, вместо того чтобы действовать сообща. Тот, что снаружи, сумел убить другой, не подумав, что с внутренней стороны ворот окажется слепое пятно. Вот зачем нужны рыцари. Мы следим за зазеркальным миром, на тот случай, если кто-нибудь попытается сбежать.

Я поднимаю брови. Просто удивительно – люди годами живут бок о бок с волшебным миром, однако большинство об этом и не подозревает.

– И еще кое-что, – говорит папа. – Брат сказал, что в Гдетотам впервые попало существо, способное пользоваться магией, несмотря на железный купол. Поэтому в последнее время менять стражу стало сложнее. Обычно рыцари сменяются каждые две недели. Но единственное средство связи со стражниками у ворот Страны Чудес – механические почтовые голуби. Стражи всегда берут с собой дополнительные припасы на случай форс-мажора, но и они вот-вот закончатся. Кем бы ни было это существо, оно достаточно сильно, чтобы сотрясать землю и менять облик мира. Оно не пользуется популярностью среди товарищей по несчастью. Остальные пленники злятся и завидуют. Возможно, мы окажемся в зоне военных действий.

Я напрягаюсь. Хотя я не впервые оказываюсь в потревоженном иномирье, папины новости застигают меня врасплох.