Принц-странник - [4]

— Как же! — сказал мужчина. — Его королевское высочество! Теперь ему уже не бывать больше высочеством. Скоро, очень скоро он сам захочет забыть, что был когда-то принцем Уэльским и наследником королевства, которое в нем больше не нуждается. Люди будут стесняться говорить о королях и королевах, в этом уж будьте уверены. Мы выберем себе лорда-протектора, а коли он нам будет не по вкусу, сбросим его и выберем другого. Роялисты! Ха! Хотел бы я им всем поотрывать головы!

— Только не принцу Уэльскому, — пробормотала женщина.

В дверях вырос Том и пальцем поманил своих спутников. Те с облегчением вышли из общей комнаты и последовали за ним.

— В нашем распоряжении чердак. Хозяин стелет там солому. Пищу для нас готовят, поедим в одной из комнат. Я им хорошо заплатил, чем, кажется, немало удивил хозяина, но у него разгорелись глаза, и он предпочел взять деньги, ни о чем не спрашивая.

— Раз так, надо быстро поесть, и — на чердак! — сказала горбунья.

В коридоре они услышали, как кто-то кричит на конюха — громко и властно.

— Давай, малый, живей! Где хозяин? Я чертовски проголодался и хочу получить комнату — лучшую из тех, что у нас есть.

Хозяин трактира затрусил во двор, и вскоре они услышали его подобострастный голос.

— Пойдемте, — сказала горбунья, и они пробрались в маленькую комнатушку, где для них были приготовлены утка, кабан и эль. Ребенок проснулся и нехотя разделил с ними трапезу. За едой разговоров почти не было, ребенок сразу вновь уснул, и горбунья заявила, что отправляется на чердак и не спустится до утра, потому что ни на секунду не хочет оставлять ребенка без присмотра.

— Я вам покажу, как пройти, — сказал Том. — Это прямо наверху, под карнизом.

Выйдя в коридор, они натолкнулись на только что приехавшего заносчивого гостя; тот, прислонившись к стене, громко отдавал распоряжения и с отвращением оглядывал обстановку. Заметив горбунью с ребенком на руках, он замолчал, и в лице его появилась неприязнь.

Горбунья поспешила за Томом и, поднимаясь по лестнице, услышала:

— О, Боже! Это не трактир, а пивная какая-то! Куда деваться приличному человеку, если здесь всюду вертятся нищенки-горбуньи и прочая шатия-братия. Эй, ты, разрази тебя чума! Почему сразу не сказал мне об этом?

Горбунья, не поворачивая головы, поднялась по узкой лестнице за Томом, и они оказались в длинном, темном помещении с низким потолком. Через незастекленное окно виднелась крыша. На полу лежали два вороха соломы — будущие постели. Спать на них было жестко, но одну ночь можно и перетерпеть.

— Иди, доедай ужин, — приказала горбунья, — а я останусь с ребенком. Вы приходите сюда, но сначала досыта наешьтесь.

Том, поклонившись, ушел, а она, положив ребенка на солому, осторожно притронулась к его лобику губами, потом легла рядом. После дневного напряжения она почувствовала себя страшно уставшей. Пытаясь унять колотящееся сердце, она подумала, что можно немного и успокоиться: до утра они будут в безопасности, а там и до Дувра рукой подать. Здесь можно выспаться, набраться сил, а на рассвете продолжить путь.

Дверь неожиданно открылась. Вошел заносчивый незнакомец и, увидев ее, замер:

— Э-э!.. Я не знал, что тут есть кто-то. Я принес соломы.

— Благодарю вас.

— Вас четверо, не считая маленькой девочки, так?

— Маленького мальчика, — уточнила она. Рука ее вновь коснулась ребенка, казалось, ей необходимо было всякий раз удостовериться в его присутствии, когда речь заходила о нем. Мужчина приблизился и всмотрелся в спящего ребенка. Его пристальный взгляд напомнил горбунье женщину на берегу, заметившую, какая красивая у нее рука.

— Маленький мальчик, — сказал аристократ, — с внешностью девочки.

— Он еще есть малыш, и мне имели говорить, что больше походить на мать, чем на отца.

— Вид у него, — продолжал пришедший, — как у ребенка какого-нибудь вельможи.

И он так посмотрел на горбунью, что щеки ее запылали. В тот момент, когда густая кровь прилила к ее грязному лицу, она показалась на редкость молодой и пригожей.

Мужчина понизил голос:

— Леди, — сказал он, — здесь есть человек, лояльно настроенный по отношению к его величеству.

Она не ответила и только крепче вцепилась в ребенка.

— Ваши руки слишком изящны, мадам, — продолжил незнакомец. — Они выдают вас. Вам следует лучше прятать их.

— Мои руки? Я горничная своей госпожи.

— Ага! Этим все и объясняется?

— Да. Этим все и объясняется.

— У вас немного съехал горб, леди. Если позволите, я бы сказал, что он несколько высоковат. Вам стоило бы чуть больше сутулиться.

Горбунья попыталась заговорить, но не смогла: во рту пересохло, она вся дрожала.

— Я был в армии короля при Эджхилле, — продолжал придворный. — С маленьким принцем Чарлзом и его братом Джеймсом. Что-то в нем было такое — я имею в виду Чарлза, — что заставляло ему служить. Он был всего лишь мальчиком, но я никогда его не забуду. Высокий для своего возраста и слишком смуглый для англичанина, с готовностью улыбавшийся всякому человеку некоролевской крови! Всего лишь один из нас, и все-таки другой… Он прибыл для участия в штурме Эджхилла… Да благословит его Бог! Господи, сохрани принца Уэльского!