Принц Преисподней - [29]

Алисса вздрогнула, услышав голос Эвины. Судя по тому, как прищурился Джарет, он ее тоже слышал. Эвина здесь? Но почему невидима? Хранительница занервничала.

«Он разозлен и намерен убить».

Алисса представила себе, как шпага входит в сердце Музыканта и ей стало плохо.

«Ты можешь его остановить?!» — мысленно взмолилась она.

«Нет, они мне запретили. Это будет нарушением правил дуэли… Джарет! — Эвина заговорила четко и очень быстро. — Перстень на его левой руке! В нем ядовитое жало какого-то крупного насекомого!»

Она еще не успела договорить, как шпага Ганконера пронзила правое плечо Брайана. Тот вскрикнул и перебросил клинок в левую руку.

— Стоп! — Джарет кинулся к дуэлянтам.

В тот же миг Музыкант вдруг дернулся и пошатнулся. Джарет отшвырнул его в сторону и схватил Брайана за руку.

— Яд — это нарушение правил! От тебя я такого не ожидал, — Джарет, не церемонясь, сдернул с его пальца массивный перстень.

— Ты мне руку сломаешь! — взвыл Брайан.

— Я ее тебе сейчас оторву! Что это за яд?

— Не смертельный, — неохотно процедил Брайан. — Просто ухудшает реакцию.

Алисса подхватила шатающегося Ганконера, подвела его к лестнице и усадила на ступеньку.

— Врача, быстро! — она только глянула на галерею, а там уже как ветром всех сдуло. — Куда тебя ужалило?

— В шею, — Музыкант озадаченно поморгал. — Странное ощущение… Осторожно, не поцарапайся!

Алисса, сжав губы, подцепила ногтями, как пинцетом, маленькое, удивительно твердое жало, вонзившееся Ганконеру под подбородком. Потом выпрямилась и громком сказала, обращаясь ко всем:

— Дуэль окончена. Согласно правилам, победа присуждается Ганконеру.

Желающих возразить не нашлось. Алиссе послышался облегченный вздох Эвины. Брайан, зажимая плечо и не глядя в глаза Ганконеру, прошипел сквозь зубы, что полностью удовлетворен и снимает все претензии. После чего фейри Благого двора быстно покинули Дом-на-Перекрестке. Прибежавшая целительница, наскоро осмотрев Ганконера, заявила, что опасности для жизни нет, но ему необходимо пройти в лазарет для нейтрализации яда. Жало она аккуратно подобрала и спрятала в футляр. Музыкант решительно запротестовал против госпитализации, уверяя, что ему уже совсем хорошо.

— Правда? — широко улыбнулся Джарет. — Тогда пошли ко мне. Погостишь в Лабиринте, пока всё не забудется, — он подбросил на ладони трофейный перстень. — А то вдруг кто-нибудь решит выслужиться перед Брайаном.

— Пожалуй, я еще не настолько хорошо себя чувствую, чтобы прямо сейчас идти в гости, — Ганконер протянул Джарету шпагу и направился в лазарет.

Король гоблинов, всё ещё улыбаясь, к чему-то прислушался.

— Она здесь или нет? — прямо спросила уставшая от тайн Алисса.

— В каком-то смысле, — уклончиво ответил Джарет. — Благодарю тебя за поддержку. Не стесняйся, потребуй с Ганконера полной оплаты за проживание. Он не так беден, как может показаться.

Он поцеловал Алиссе руку и направился к двери.

— Пожалуй, я пройдусь до Подземелья по дороге.

Хранительница с досадой посмотрела ему вслед и пошла проверять, возобновились ли занятия. А когда вернулась в кабинет, там ее уже ждал Ганконер.

— Что ты здесь делаешь? — Алисса с тревогой вгляделась в его глаза. Зрачки были слегка расширены. — Тебе нужно лежать и лечиться!

Он отмахнулся.

— В меня уже что-то влили, хватит. Я хотел сказать, что очень благодарен тебе за помощь, — он положил на стол доверху наполненный золотом замшевый зеленый кошелек. — Вот плата за проживание.

— Это слишком много.

— Тогда пусть будет пожертвование вашему приюту. И еще. Если тебе понадобиться помощь, я приду в любое время.

— Я не сделала ничего, что бы стоило такой благодарности. Удачи тебе, — Хранительница протянула ему руку. Ганконер пожал ее, но не выпустил.

— Алисса, ты…

— Не надо, — она вырвала руку. — Иди уже!

— Ты же не хочешь, чтобы я ушел, — Ганконер бережно взял ее за плечи. — Позволь мне сделать тебя счастливой!

Она отступила, налетела на край стола и чуть не упала. Ганконер подхватил ее и обнял. Его раскосые глаза смотрели с искренней нежностью.

— Алисса…

Было почти невозможно выбраться из этих теплых ласковых рук, но она справилась с собой.

— Уходи. Сюда же войти могут!

Ганконер оглянулся на дверь и усмехнулся.

— Да, действительно.

Он выпустил ее и молча вышел. Алисса несколько минут просидела, уставившись в одну точку. Потом тряхнула головой и занялась делами.

Ближе к вечеру Хранительница заглянула к Элис. Девочка уже меньше стеснялась и даже показала ей свою сказку, сбивчиво поясняя, что делают герои и кто они такие. Алисса посмеялась, наблюдая за приключениями маленьких пушистых существ, потом уложила малышку спать и пошла было к себе, но ноги сами свернули в ставший привычным коридор. Комната Ганконера была открыта и пуста. Алисса вошла, прикрыла за собой дверь. Постояла, вспоминая прошлый вечер. Села на застеленную кровать, погладила подушку. Глупо надеяться, что он останется, если сама сказала «уходи». Но Алисса не ожидала, что будет так горько. Нужно пойти к себе, выплакаться и забыть.

Она встала, решительно распахнула дверь и столкнулась с Ганконером. Он держал в руках большую корзину, из которой неслись такие умопомрачительные запахи, что Алисса моментально вспомнила, что сегодня вообще не ела.