Принц подземелья - [7]

— Ты преувеличиваешь, Северус, — мягко сказал Дамблдор. — Так думают далеко не все. Всегда найдется кто‑то, кто будет говорить гадости у тебя за спиной. Меня тоже называли выжившим из ума стариком — и были по–своему правы. Найдутся такие, которые назовут тебя убийцей, — и будут правы — по–своему. Ты нужен Хогвартсу, Северус! Мы победили Волдеморта, но это не значит, что школе больше никогда не будет грозить опасность. И волшебник твоего уровня всегда будет полезен ей.

— Вы предвидите какую‑то опасность для школы? — быстро спросил Снейп. Казалось, всё, что Дамблдор говорил до этого, проходило мимо его ушей, но эти слова наконец пробились к его сознанию.

— Нет. Но я допускаю, что это может рано или поздно случиться, и тогда школе понадобится твоя защита, — ответил Дамблдор, явно довольный тем, что Снейп наконец‑то действительно слушает его.

— Я хорошо знаю свои возможности, Дамблдор, — ответил тот, заставив себя если не успокоиться, то хотя бы перестать кричать. — При всей моей силе я не могу сравниться с вами, например. Наверняка найдутся волшебники, превосходящие меня в любой области магии. Возможно, кроме окклюменции — но я не вижу, чем она может помочь Хогвартсу.

— Быть может, ты прав, — произнес Дамблдор, но по его тону было понятно, что он не согласен со Снейпом, — но твои магические способности — это не единственная причина. Другая причина — в твоих… как бы это выразиться… личных качествах. Видишь ли, сейчас, после победы над Волдемортом, во всем волшебном мире царит своего рода эйфория, настроение всеобщей любви и братства. В этих условиях школе особенно нужна сильная рука — иначе ей грозит анархия, а это недопустимо. Для успешной учебы нужна дисциплина, ты это прекрасно знаешь.

Дамблдор говорил, как ласковый и мудрый учитель, обращавшийся к нерадивому и своевольному ученику, и Снейп ощущал, как взведенная внутри него пружина постепенно ослабевает, словно он вышел на поединок, а противник не желает с ним драться.

— Именно поэтому меня и не устраивает в качестве директора МакГонагалл, — продолжал Дамблдор, — при всем моем к ней уважении. Я сомневаюсь, что у нее поднимется рука наказывать учеников, вместе с которыми она сражалась с Пожирателями смерти. Она не сможет не быть к ним снисходительной — это так естественно. Тебе же такая опасность не грозит, ведь ты был по другую сторону — по крайней мере, формально.

Снейп саркастически усмехнулся:

— Иными словами, вы хотите сделать из меня пугало для учеников, стоящее на страже порядка… Нет слов, я прекрасно подхожу на эту роль!

Дамблдор хотел что‑то возразить, но Снейп прервал его:

— Видимо, вам доставляет особое удовольствие поручать мне самую грязную и подлую работу, на которую не согласился бы ни один другой уважающий себя волшебник!

— Я поручаю тебе такую работу, которую не могу доверить никакому другому волшебнику! — проникновенно произнес Дамблдор. — Скажи мне, Северус, что ты собираешься делать, если все‑таки подашь в отставку? Запереться в Паучьем тупике и предаваться мрачным мыслям?

Снейп молчал. Он не знал ответа на этот вопрос. То, что он до сих пор жив, казалось ему нелепой ошибкой, и он не знал, как распорядиться этой ненужной ему жизнью. Он отомстил за Лили — Волдеморт мертв, и Снейп сделал для этого всё, что было в его силах. Но месть не принесла ему ожидаемого удовлетворения. Среди всеобщего победного ликования он чувствовал себя еще более чужим и ненужным, чем обычно. И постепенно, сквозь боль и досаду, к нему приходило понимание того, что Дамблдор предлагает именно то, что ему необходимо в данный момент. Толстые стены замка укроют его от дурной молвы, от лишних людей и ненужных встреч, а повседневные школьные заботы помогут спрятаться от самого себя.

Видя, что Снейп не отвечает, Дамблдор продолжил:

— Я понимаю, как тебе сейчас тяжело, Северус. Но поверь мне, со временем это пройдет. И если ты будешь занят важным делом, тебе будет гораздо легче пережить это время.

Снейп продолжал молча смотреть в пол, и тогда Дамблдор понизил голос и заговорщически произнес:

— Между прочим, в директорских апартаментах чудесная, очень удобная спальня. Ты уже вошел в тот возраст, когда начинаешь ценить комфорт. Советую тебе перебраться жить туда — уверен, это поднимет твое настроение.

Снейп выпрямился в кресле и сухо ответил:

— Нет, мне нравятся мои комнаты. А в директорских апартаментах мы сделаем что‑то вроде вашего музея.

— Не стоит, Северус, — поморщился Дамблдор, но Снейп резко сказал:

— Поскольку в настоящий момент я — действующий директор, то и решать это тоже буду я!

— Превосходно! — улыбнулся ему в ответ Дамблдор. — Значит, мы договорились.

Таким образом Снейп остался в Хогвартсе. Для этого была еще одна причина, на которую Дамблдор из деликатности лишь намекнул. По большому счету, идти ему было некуда. Паучий тупик не мог стать ему домом, и уж тем более заменить школу. И Снейп понимал, что пост директора действительно подходит ему. Он умел рассчитывать и планировать, знал, чего хотят преподаватели и о чем думают ученики, и управлять школой было для него не так уж трудно.