Принц Николас - [35]

Но потом она переворачивается на живот, и ее длинные кудрявые волосы покрывают мой торс.

– Эй, а знаешь, что я хочу после оргазма?

– И что же?

– Пить.

Я тру глаза, подавляя зевок.

– Угу, я бы тоже не отказался от бутылочки воды. Мини-холодильник вон там, – указываю в дальнюю часть комнаты. – Принесешь?

Девушка зарывается глубже под одеяло и обвивает меня руками и ногами, словно коала дерево.

– Здесь так холодно. Какая у тебя здесь температура? Как в Арктике?

– Люблю прохладу. Мне всегда жарко. – Я опускаю руку между нами и задеваю ее торчащий от холода розовый сосок. – А вот и еще один плюс.

– Ты должен сходить за водой. Это по-джентльменски.

Я взбираюсь на нее, раздвигая ее ноги бедрами, чтобы поудобнее расположиться между ними, и мой член снова начинает твердеть.

– Но здесь нет джентльменов. – Мои зубы скользят по ее прекрасной шее, как делают вампиры в кино. – И я хочу посмотреть, как ты бегаешь голой. – Переношу свой вес и обхватываю полную грудь ладонью. – Увидеть, как эти великолепные штучки будут покачиваться.

– Извращенец, – усмехается Оливия.

Она и половины не знает.

– У меня есть идея, – предлагает она. – Давай сыграем в игру-соревнование. Кто расскажет самую смущающую историю, тот останется в постели. Проигравшему придется отморозить свои «штучки» и сходить за водой.

Я качаю головой.

– Ох, милая, готовься проиграть. Историй, хуже моих, просто не существует.

Я позволяю Оливии перевернуть нас на бок и отодвинуться от меня. Она сгибает руку в локте и опирается на нее головой.

– Увидим.

– Дамы вперед… Я весь во внимании.

Тень сомнения пробегает по ее лицу.

– Надеюсь, это не беспокоит тебя… это связано с… оральным сексом.

– Ммм, одна из моих любимых тем. Расскажи мне все.

Она начинает краснеть.

– Ага, итак… Когда я впервые делала… минет… я реально не знала, что надо делать, а поскольку его называют «отсосом», я подумала, что это как-то связано с насосом и…

Оливия надувает щеки и выдувает, словно надувает воздушный шарик.

Я падаю обратно на подушки.

– Боже, тебе повезло, если бедолага не заработал аневризму!

Ее щеки окрашиваются в малиновый цвет, и Оливия щипает меня за бок в качестве наказания.

– Твоя очередь.

Я смотрю в потолок, решая какую история выбрать. Их много.

– Как-то раз я наделал в рюкзак.

Из легких Оливии моментально вырывается потрясенный смех.

– Что?

Я киваю.

– В школе-интернате я был в команде гребцов.

– О, само собой.

– У нас было соревнование с другой школой, которая была довольно далеко от нас. На обратном пути наш автобус застрял в пробке, и вот тогда мне приспичило… Я виню в этом то, чем нас накормили на обед. Так вот… у меня был выбор: наложить в штаны или спортивный рюкзак. Я выбрал вариант номер два.

Она закрывает глаза и рот, смеясь от шока.

– О боже мой! Это ужасно… и все же смешно.

Я тоже смеюсь.

– Так и было. Особенно после того, как история попала в газеты. Настоящий кошмар.

Оливия резко перестает хихикать.

Совсем.

– Это было в газетах?

– Конечно. – Я пожимаю плечами. – Чем отвратительней ситуация, тем больше за нее заплатят. Мои одноклассники всегда искали лишние деньги.

– Но… но они же были твоими товарищами по команде! Твоими друзьями.

Я играю с ее волосами, дергая локон и наблюдая, как он снова и снова возвращается в свою первоначальную форму.

– Как я сказал Саймону в нашу первую ночь в кафе: все продается и у каждого – каждого – есть цена.

Наши взгляды встречаются, и в ее глазах появляется грусть. Что мне не нравится… совсем.

Я переворачиваюсь и снова ложусь на нее, устроившись между ее ног.

– Расстроилась из-за меня? – спрашиваю я.

– Да.

– Жалеешь меня?

Ее пальцы нежно приглаживают мои волосы.

– Я думаю, что да.

– Хорошо, – ухмыляюсь я, – потому как это означает, что ты идешь за водой. И… по возвращении… я хочу проверить, как ты отсасываешь. Удостовериться, что ты все делаешь правильно, а если нет, то с радостью проведу тебе инструктаж.

Трюк срабатывает. Она зажимает рот, пытаясь сдержать улыбку, а ее глаза начинают сверкать.

– Ты такой властный, – бормочет она, покачав головой.

И когда Оливия встает, чтобы сходить за водой, я наслаждаюсь каждой секундой.

Когда она заползает обратно в кровать, то получает право на минет.

Чем я наслаждаюсь еще больше.

* * *

В конце концов голод вытаскивает нас из постели. Оливия проскальзывает в одну из моих серых худи, достающей ей до середины бедра. Я пробую «ходить по квартире голым», о чем напомнила Оливия. Для меня это может быть единственным шансом.

И она оказалась права – это просто фантастически. Нереальная свобода. Я прям-таки Адам, нашедший райский сад в пентхаусе.

Горячие, похотливые взгляды, которые бросает Оливия, делают это еще лучше.

На кухне никто из нас не хочет суши, поэтому мы ищем что-то другое.

– Да здесь есть подушечки с корицей! – вскрикивает Оливия взволнованно и тихо, так как головой зарывается в шкаф. Затем с улыбкой вылезает оттуда, держа коробку сухого завтрака, будто нашла клад.

Я ставлю две миски на стол.

– У нас в Весско есть что-то похожее. Обожаю их.

– И я! – ее голубые глаза смягчаются. – Именно сейчас я думала, что ты не можешь быть более идеальным.

Через несколько минут мы сидим за столом, жуем сладкие подушечки с корицей из якобы цельнозерновой пшеницы, и с моих губ слетают слова: