Принц-леопард - [92]

Самый крупный мужчина с неровной кожей на лице принялся уныло тыкать кончиком шпаги в щели между каменными плитами пола. Тот, который выглядел поэлегантнее, посмотрев на своего друга, принялся читать ему лекцию о том, как следует обращаться с клинком. У третьего пришедшего с Гарри мужчины были красивые каштановые волосы, но отвратительно грязный плащ. Это все, что она могла о нем сказать, потому что все это время он стоял, повернувшись ко всем присутствующим спиной, и разглядывал церковные витражи. Рядом с ним вертелся какой-то паренек: судя по всему, старший рассказывал младшему о библейских сюжетах, изображенных на витражах.

Рьяные защитники чести Джордж Оскар, Ральф, Сесил и Фредди все это время обсуждали, как правильно держать шпагу. Глаз у Ральфа опух, синяк под ним стал желто-зеленого цвета. Оскар едва заметно прихрамывал. Надо бы узнать потом, чем это они втроем занимались.

Вайолетт вздохнула. Все это очень печально.

– Послушайте, а вы случайно не де Рааф? – спросил Тони, вернувшись ни с чем от закрытых дверей ризницы с весьма озадаченным видом. Обращался он к мужчине с неровным лицом. – В смысле, граф Свартингэм?

– А что? – мужчина свирепо насупился.

– Я граф Мейтленд, – Тони протянул ему руку. Некоторое время граф Свартингэм смотрел на протянутую руку, потом вложил шпагу в ножны.

– Приятно познакомиться. – Кивнув в сторону своего элегантного спутника, он добавил: – А это виконт Иддесли.

– О да, – Тони обменялся рукопожатием и с ним. – Много о вас слышал, де Рааф.

– Неужели? – осторожно спросил огромный мужчина.

– Да-да, – невозмутимо ответил Тони. – Недавно читал ваш труд о севообороте.

– А, – лицо великана просветлело. – Вы занимаетесь этим на своих угодьях?

– Мы только начинаем. Живем немного севернее вас. Одна из основных наших культур – это горох, все бобовые.

– Ну и, конечно, брюква, – добавил Оскар. Они с Ральфом за это время вплотную приблизились к беседующим.

– Да-да, конечно, – довольно отозвался лорд Свартингэм.

Брюква? Вайолетт сильно удивилась. Они обсуждают свои сельскохозяйственные проблемы, словно собрались поболтать за чаем. Или встретились случайно в таверне.

– Извините, – Тони представил подошедших: – Это Оскар и Ральф, мои младшие братья.

– Рад знакомству. Снова рукопожатия.

Вайолетт молча покачала головой. Ей никогда, никогда, никогда не понять мужчин.

– А это Сесил и Фредди Барклай, – представил друзей Тони и неловко кашлянул. – Сесил собирался стать мужем моей сестры.

– Боюсь, это уже не случится, – уныло проговорил Сесил.

И все эти чертовы дураки ухмыльнулись.

– А вы, по-видимому, и есть младшая сестра, – проговорил мужской голос где-то совсем рядом с ее ухом.

Вайолетт принялась отчаянно крутить головой, пытаясь разглядеть третьего приятеля Гарри. Сопровождавший его мальчик остался где-то преклонить колени. При ближайшем рассмотрении этот мужчина оказался подозрительно симпатичным, с красивыми изумрудно-зелеными глазами.

Вайолетт прищурила глазки:

– Вы кто?

– Грэнвиль. Беннет Грэнвиль, – поклонился он. Вайолетт так удивилась, что даже не сделала реверанс. Почему это Грэнвиль теперь помогает Гарри?

– Но лорд Грэнвиль недавно чуть не убил Гарри, – она сердито посмотрела на него.

– Да, боюсь, это сделал именно мой отец, – его улыбка немного потускнела. – Но моей вины здесь нет. У нас с ним было мало общего.

Вайолетт почувствовала, как рот ее расплывается в дружественной улыбке, но тут же резко оборвала свой порыв.

– Что вы здесь делаете?

– Это; знаете ли, целая история… – мистер Грэнвиль вдруг замолчал и посмотрел куда-то поверх ее головы. – А вот, кажется, и наши голубки.

При этих словах вертевшийся на язычке Вайолетт вопрос потерял актуальность. Она обернулась, чтобы узнать, кого же Джордж все-таки выберет себе в мужья.

Джордж с облегчением вздохнула. Ей очень хотелось уснуть прямо здесь и сейчас в объятиях Гарри. Даже если кроватью им будет служить этот жесткий рубленый стол.

– Ну, так что ты решила? – он слегка подтолкнул ее локтем.

Он хотел услышать ответ именно сейчас. Она попыталась подумать над его вопросом, решив, что ее мозг не так сильно расслабился, как ее ноги.

– Я люблю тебя, Гарри. И ты это прекрасно знаешь. А как насчет твоих прежних сомнений? Ты ведь боялся, что окружающие будут считать тебя моей игрушкой, моим домашним животным, моей?.. – она никак не могла произнести слово «обезьянкой».

Он погладил ее волосы.

– Не стану отрицать, это и сейчас меня беспокоит. Это и все остальное, что будут говорить о тебе. Но дело в том, что… – Он поднял голову, и она увидела, что его изумрудные глаза увлажнились; он был сейчас искренен как никогда. – Боюсь, я не смогу жить без тебя, моя госпожа.

– О Гарри, – она взяла его лицо в свои ладони. – Мои братья хорошо к тебе относятся, как и Вайолетт. Остальные могут идти ко всем чертям.

Он улыбнулся, и ее сердце, как всегда, от этого бешено заколотилось.

– Значит, ты выйдешь за меня замуж, и мы будем жить с тобой долго-долго и умрем в один день? Я правильно тебя понял?

– Да. Конечно да. Я буду твоей женой. – В ее глазах появились слезы. – Я люблю тебя. Очень сильно люблю. Ты сам знаешь.