Принц и пилигрим - [21]

— Ха! — Лающий смех прозвучал обескураживающе.

«А старая королева отнюдь не глупа, — подумал Ансерус. — Она не хуже меня знает, что эти ее сынки, в лучшем случае христиане только по названию, воспользуясь самым пустячным поводом, разорвут страну на куски точно так же, как голодные волки раздирают мертвую тушу. Ну что ж, остается надеяться, ради нее и ради юного Теодовальда — и, что важнее, ради Британии и того хрупкого мира, что поддерживает здесь верховный король, — что Хлодомер проживет достаточно долго, сыновья его успеют вырасти и королевство благополучно и мирно отойдет им».

Герцог встретился взглядом с Хродехильдой. Спору нет, старая королева не глупа, совсем не глупа. Она кивнула, словно отвечая на его мысли.

— Что ж, поглядим, — обронила она.

И тут, к вящему облегчению герцога, возгласили начало трапезы, и управляющего послали за детьми.

Часть третья Странствующий рыцарь

Глава 10

Мать Александра так и не вышла замуж во второй раз, хотя ее молодость и красота — и, возможно, уютное маленькое именьице в долине реки Уай, теперь отошедшее к ней, — приманили к ее дверям нескольких преисполненных надежды холостяков. Но все они отбыли ни с чем. Принцесса Анна, не сочетаясь браком, жила себе в мире и довольстве, мало-помалу свыкаясь со своей долей. Теодора и Барнабас были неизменно добры к ней; первая радовалась обществу Анны, второй с течением лет понемногу успокоился насчет того, что Анна, снова выйдя замуж, натравит на Крайг-Ариан еще одного претендента, и целиком посвятил себя приумножению благополучия вдовы и ее сына. С помощью этого доброго и мягкого человека Анна вскорости научилась вести дела небольшого поместья; теперь она и Барнабас занимались этим вместе от имени Александра.

Как уж водится, со временем Анна оправилась от потрясения и горя после убийства мужа, но ненависть ее к королю Марку так и не сделалась слабее, равно как и твердая решимость в один прекрасный день заставить его заплатить за гнусное деяние. По мере того как мальчик рос, мать рассказывала ему про отца и учила гордиться и радоваться своему наследию. Сочувствуя, мужчины звали малыша Александр Сирота, но, по правде говоря, ребенку не так уж и недоставало отцовского присутствия: ведь Барнабас неусыпно радел о том, чтобы мальчик приобрел все необходимые умения — умения воина и владельца поместья, пусть и небольшого. Так что Александр рос в безопасности и даже счастливым, ибо в тех местах царили покой и согласие и «мир верховного короля» ощущался как реальность в тихих долинах его детства.

Счастье это никоим образом не омрачалось знанием о смерти отца. Когда Александр с детской непосредственностью спросил об этом впервые, Анна сказала ему только, что он родился в Корнуолле, где принц Бодуин состоял на службе у своего старшего брата, короля Марка, и что Бодуин умер, когда сыну его исполнилось два года. А поскольку Бодуин как младший сын никоим образом не мог претендовать на корнуэльские земли, Анна решила (так сказала она) уехать и заявить свои с Александром права на Крайг-Ариан. И правильно, добавляла она, ведь король Марк, хотя наследником так и не обзавелся, до сих пор жив, так что им с сыном и живется лучше в изобильных долинах на уэльской границе, и будущее обещает больше.

— Сейчас он, должно быть, уже старик, — предположил однажды Александр, когда мать и сын снова заговорили на эту тему. Мальчику уже исполнилось четырнадцать, он был высок для своих лет и уже почитал себя взрослым мужчиной. — А сыновей у него нет. Так что, наверное, в скором времени мне стоит съездить в Думнонию и поглядеть на Корнуолл и королевство, которое в один прекрасный день, возможно, достанется мне?

— Тому не бывать, — отвечала Анна.

— Но почему?

— Лучше забудь про Корнуолл и все тамошние владения. Тебе их не видать. Король Марк тебе не друг, а даже если бы и был им и оставил бы королевство на тебя, тебе бы пришлось сражаться за каждый фут тамошней бесплодной земли. С тех пор как умер герцог Кадор, тот, что владел Тинтагелом, там правит сын его Константин. И говорили мне, будто человек этот жесток и безжалостен. Марк за свое держится крепко, но после его смерти если кто и сохранит за собою крепость, так муж сильный и притом удачливый.

— Но если однажды королевство отойдет ко мне по праву, ведь наверняка верховный король окажет мне помощь и поддержку? Мама, — нетерпеливо воскликнул Александр, — позволь мне хотя бы в Камелот съездить!

Анна, понятное дело, не разрешила, но мальчик просил снова и снова, и всякий раз все труднее было измыслить причину для отказа, так что в конце концов мать рассказала сыну правду.

Однажды по весне, когда Александру шел восемнадцатый год, случилось так, что он отправился вместе с Барнабасом и еще двумя спутниками — замковые слуги и, строго говоря, не из числа воинов, но готовые, как то было принято среди мужчин в те времена, защитить себя и своего лорда, — объезжать границы имения. На излучине реки, там, где на отмели вода, разбрызгиваясь, струилась по обкатанной гальке, на дальнем берегу они заметили группу из трех вооруженных всадников, явно собирающихся переправляться. Подъехав ближе, Александр разглядел на тунике одного из чужаков изображение вепря, знак Корнуолла. Юноша пришпорил коня и нетерпеливо окликнул незнакомца.