Принц и летучий мыш - [4]

Шрифт
Интервал

Дамиана передернуло.

— А ты не можешь ее как-нибудь отвлечь во время ужина?

Король расхохотался.

— Можно подумать, я буду участвовать в этом шоу. Нет, у меня наметилась неожиданная встреча с советниками и еще куча всяких неотложных скучных дел. К сожалению, я не смогу присутствовать на ужине, — его глаза сверкнули. — Твой гость ожидает в гостиной. Советую тебе исправиться и примерить роль гостеприимного хозяина, прежде чем это возьмет на себя твоя мать.

Дэмиан вздохнул и печально уставился на верстак. Ладно, на сегодня хватит.

Его мать тем временем пыталась смириться с мыслью, что придется в последнюю минуту приглашать на ужин существо, которое не может даже нацепить изысканный костюм. Но она проследила, чтобы Дэмиан и его сестра все-таки надели свои лучшие наряды.

— Так мне гораздо легче, — небрежно заметила она.

Дэмиан был вынужден сменить удобную повседневную одежду на камзол с натирающим шею высоким воротником. Наряд был темно-синим, с серебряной вышивкой, ожидалось, что он оттенит голубые глаза принца, но на самом деле делал и без того светлую кожу юноши мертвенно бледной. Дэмиан вздохнул и попытался хоть как-то привести волосы в порядок.

И все из-за этого проклятого летучего мыша, печально подумал он.

Принц спустился по ступеням в гостиную. В конце концов, кто-то же должен пригласить мыша в обеденную залу, чтобы королеве не пришлось унижаться и просить слуг.

— Словно я и без того не достаточно оскорблена, — заметила она.

Дэмиан заглянул в гостиную. Красные, обитые бархатом стулья были пусты, летучего мыша нигде не было видно.

— Привет, — позвал он нерешительно. В глубине души зародилась надежда. Может, мыш устал ждать и улетел?

— Я здесь, — донесся голос сверху. Дэмиан задрал голову. Мыш, завернувшись в крылья, свисал с потолочной балки.

Дэмиан откашлялся.

— Примите мои извинения.

Мыш выглянул из-под крыла.

— За то, что воспользовался древнейшей уловкой, чтобы надуть меня? — Он нахохлился. — Мне должно быть стыдно, что я попался на твою удочку. — Он пожал плечами, — хотя я все равно нашел способ тебя перехитрить, правда?

— Похоже, что да, — шея Дэмиана запротестовала от положения под таким углом, и он потер затекшие мышцы.

— Я чертовски умен, — гордо заявил мыш.

Дэмиан кивнул.

— Может, попробуем еще раз? — предложил он и поклонился. — Здравствуйте, летучая мышь. Я принц Дэмиан, и мне очень приятно познакомиться с вами.

Дэмиану не хотелось вновь грубить тому, кто втянул его в эту переделку, потому что мыш вполне мог помочь выбраться из всей этой заварухи.

Мыш взмахнул крылом.

— Как ваши дела, Дэмиан?

— Благодарю вас, отлично. Разрешите проводить вас в обеденную залу.

К огромному удивлению Дэмиана мыш расхохотался.

— В сопровождении самого принца. Черт, ужин обещает быть славным.

Дэмиан с трудом удержался, чтобы не закатить глаза. Но вместо этого он собрал все силы на предстоящий вечер.

* * *

За длинным мраморным столом в главной обеденной зале могли с комфортом расположиться пятьдесят человек, в случае необходимости — семьдесят. Этим вечером он был накрыт на четверых. Во главе стола сидела королева, по левую руку от нее — принц Дэмиан, по правую — принцесса София.

Летучего мыша, учитывая его скромные размеры, пришлось усадить не за, а на стол, между Софией и Дэмианом. Шелковая подушка служила ему сиденьем, хрустальная пепельница, накрытая одним из вышитых носовых платков Дэмиана — столом. Посуду любезно одолжила одна из кукол Софии, а лучший наперсток королевы отлично подошел на роль бокала.

Несмотря на все усилия, предстоящий вечер не сулил ничего хорошего. У королевы разболелась голова, София капризничала, а Дэмиан… Ну, у Дэмиана в гостях был летучий мыш.

Которого София очень настойчиво пыталась потискать.

В первый раз мыш увернулся, во второй — хлопнул ее по руке крылом, прорычав:

— Эй, мелкая, еще раз ткнешь в меня пальцем, будут проблемы. Я, вообще-то, зубастый.

София повернулась к королеве:

— Мама, летучий мыш не позволяет мне прикоснуться к нему.

Королева вздохнула и потерла пальцами виски.

— София, милая, не надо его трогать.

София сморщила нос.

— А еще он странно пахнет.

Мыш уставился на нее.

— Ты тоже странно пахнешь. Словно весь день возилась со скунсом.

— Мама!

Дэмиан опустил глаза в тарелку, сделав вид, что все его внимание поглощено фруктовым салатом.

— София, ради всего святого! — когда Дэмиан повернулся к матери, он увидел, что ее глаза закрыты. Она сделала три глубоких вдоха, прежде чем открыть их вновь, и выражение муки на ее лице сменилось тщательно отрепетированным радушием, с которым она всегда приветствовала гостей на многочисленных банкетах и приемах. Она повернула голову к мышу, улыбаясь плотно сжатыми губами.

— Так где вы познакомились с моим сыном?

Мыш, как раз пивший молоко из хрустального наперстка, поперхнулся.

— Ничего себе! Секундочку, — он вытер рот уголком платка, — Вашим сыном?

Улыбка на лице королевы стала еще более натянутой, превратив ее лицо в холодную маску.

— Да, моим сыном.

Мыш покачал головой.

— Вы, наверное, хотели сказать, ваш пасынок; вы просто зовете его «сын», чтобы он не подумал, что вы хотите от него избавиться, ну или что-нибудь в этом духе.


Рекомендуем почитать
Котел ведьмы

Что-то злобное кипит в Нью-Йорке.«Месяц назад я с ужасом наблюдала, как шесть моих товарищей-новобранцев умирают после глотка Нектара богов, божественного напитка, который или дарует тебе магические силы, или убивает тебя. Поверить не могу, что пришла за добавкой».Леда Пирс пережила первое испытание богов и проникла в Легион Ангелов, но борьба еще далеко не закончена. Кто-то отравляет сверхъестественных существ в Нью-Йорке. Подозревая ведьм, Легион посылает Леду на расследование. Чтобы спасти город, ей понадобится магия, которой она не обладает — а получение этой магии может попросту ее убить.


Ярко пылая

1812 год. Элинор Пемброук просыпается среди ночи и видит, что её комната в огне. Она тушит пожар силой мысли. Ей двадцать один год - слишком поздний возраст для обнаружения таланта к магии, но доказательства не вызывают сомнений: она обладает способностями не только разжигать огонь, но и гораздо более важным умением контролировать пламя и тушить его.Она - Необычная. Единственная в Англии за последние сто лет, кто умеет управлять огнём.Будучи Необычной, всё её боятся и почитают. Но для своего отца она - лишь олицетворение власти и его собственного престижа.


Королевство пепла

Уснуть на сто лет, проснуться от поцелуя. Жизнь Авроры должна была походить на сказку.Но внезапно открыв, что верность стране и верность короне в этой державе две разные вещи, Аврора может лишь мечтать о счастье. Раньше зачарованная принцесса, спасительница, она становится предателем.Аврора намерена освобоить свой дом от королевской тирании, даже если для этого придётся пересечь море и отправиться в королевство прекрасного и дьявольского принца Финнегана — знающего о магии куда больше, чем ему стоит.


Игра в Любовь и Смерть

Антоний и Клеопатра. Елена Троянская и Парис. Ромео и Джульетта. А теперь... Генри и Флора. Веками Любовь и Смерть выбирали себе игроков. Придумывали правила, бросали кости и держались неподалеку, готовые повлиять на ход игры, лишь бы победить. Но побеждала всегда Смерть. Всегда. Возможно ли, чтобы любовь хоть одной пары где-нибудь, когда-нибудь выбилась из этой череды? Встречайте: Флора Саудади, темнокожая девушка, которая днем мечтает стать второй Амелией Эрхарт, а по ночам поет джазовые песни в прокуренных ночных клубах Сиэтла.


Блики Артефактов

Пусть Геля и предпочитает жить по средствам, но роман с аристократом и куш от крупной аферы это так заманчиво, что волей неволей втягиваешься в две авантюры. Но только потом, когда закрутишься слишком сильно, не надо жаловаться, что трудно удержать равновесие.Оступившись, каждый может подняться и перешагнуть через неприятности, Геля тем более. Для неё нет недостижимых вершин, захочет - станет артефактором, управится и с фабриками, и с соседями и с волшебными существами. И не важно, как сильно они сопротивляются и вставляют палки в колеса.


Настоящая любовь

В наши дни уже невозможно встретить настоящую, чистую любовь. Чтобы её испытать, необходимо перенестись сквозь время. Или всё же нет?