Принц для роскошной женщины - [2]

После рождения дочери в жизни Полины Роскошной появилась новая цель. Ее дочь — ее продолжение, возможность войти в высшее общество. Полина делала все возможное и невозможное, чтобы не только дать дочери хорошее образование, привить изысканные манеры, но и вывести в свет. Подругами Марины были: Тамара — дочь советского посла, Вера — дочь многообещающего майора КГБ, а ныне генерала. Друзья Тамары и Веры постепенно становились друзьями Марины — дочери повара и переводчицы. Впрочем, благодаря усилиям мамы, о скромном происхождении Марины вскоре было забыто. Она стала своей в "высших кругах". Полина Роскошная была счастлива. Но недолго. Для нее все рухнуло в один момент.

Отца Марины роскошная жизнь и королевские замашки жены тяготили. Вначале он начал выпивать, а затем… влюбился в посудомойку Катерину. Толстушка-хохотушка, любящая ввернуть в разговор крепкое словцо, была полной противоположностью жены. Настолько, что измученный светской жизнью отец в один момент собрал небольшой чемоданчик и переселился к Катерине.

Полину Роскошную разбил инсульт.

В то время Марине исполнилось двадцать три, она училась на юридическом факультете МГУ, жизнь впереди казалась безоблачной и беззаботной. Узнав о трагедии, Марина вылетела в Париж.

До сих пор в память о тех днях перед глазами Марины — бездушно стерильный коридор госпиталя Фош, навстречу идут две сотрудницы посольства. Марина замедляет шаг, но женщины не узнают ее и продолжают разговор. "Новость об уходе мужа к посудомойке в буквальном смысле не смогла уместиться в ее голове!" — говорит одна, а другая хихикает. В душе Марины взрывается огненный шар, в порыве гнева она поднимает руку, желая схватить женщину за волосы, выдрать их, выцарапать глаза, разорвать на части! Но мысль простая и ясная останавливает — мама так бы не поступила. Полина Роскошная нашла бы что ответить — с улыбкой, недосягаемой и непонятной этим посудомойкам в мешковатых офисных костюмах. Марина тоже ответит! Но что сказать? Что?! Женщины удаляются, а Марина смотрит им вслед, понимая, что у нее нет слов, нет уверенности, нет сил…

И вот тогда, именно в эту минуту, Марина решила свою судьбу. Она сделает все и станет такой, какой хотела видеть ее мама — успешной, богатой, элегантной. Роскошной. И никакой сумасшедшей любви. К посудомойкам в мужском обличье.

Мама умерла через неделю. Марина вернулась в Москву. С отцом она больше не виделась и ничего не желала знать о его судьбе. Подруги помогали, поддерживали и удивлялись холодности Марины, отсутствию эмоций, слез. Сначала это вызывало недоумение, но после все решили — это шок, и успокоились. Но это был не шок. Твердая уверенность, знание кто она, чего хочет от жизни придали сил. У Марины появились цель и жизненный план, на котором она уже проставила галочку напротив строки "образование", следующими строками шли: карьера, деньги, замужество.

И вот, спустя десять лет, к тридцати трем годам, галочки напротив строк "карьера" и "деньги" уже были проставлены. Марина — главный юрисконсульт в совместном русско-французском предприятии ООО "Спектр". Заработная плата специалиста как в области российского, так и международного права, свободно владеющего двумя языками, отличалась от средней зарплаты по стране наличием нескольких нулей. Так что Марина могла себе позволить и позволила: квартиру в центре Петербурга с видом на Петровскую набережную, престижную модель BMW, приличный счет в банке. В плане без галочки осталось только "замужество".

Марина улыбнулась. Похоже, при помощи Веры и этот пункт плана скоро будет выполнен. Вячеслав Топильский. Марина много слышала и читала о нем. Вполне подходящая кандидатура. Принц для роскошной женщины…

"Мама, ты будешь мною гордиться", — подумала Марина, глядя на портрет. А вслух добавила:

— До Рождества осталось три дня.

В тот же день, после обеда, генеральный директор и совладелец ООО "Спектр" Николай Иванович Прохоров вызвал главного юрисконсульта Марину Сергеевну Роскошную в свой кабинет.

— Что там у нас по контракту на поставку рентгенодиагностической техники? — спросил он, едва Марина переступила порог.

— Уже готово, — ответила Марина без тени эмоций в голосе.

Подошла, положила тонкую черную папку на стол директора и осталась стоять, высоко подняв подбородок. Она работала на "Спектр" пять лет, знала, как высоко Прохоров ценит и дорожит ее мнением, но, тем не менее, никогда не позволяла себе ни малейшей фамильярности. Она хотела быть такой — просто профессионал, и ничего более.

— Присаживайтесь, Марина Сергеевна, есть разговор.

Марина откатила от стола черное кожаное кресло, села и приготовила блокнот.

— Слушаю вас, Николай Иванович.

Прохоров отложил в сторону принесенную ею папку, не глядя. Затем снял очки и вздохнул.

— Марина Сергеевна, у меня к вам необычная просьба. Личная. Мне бы очень хотелось, чтобы вы отнеслись к ней серьезно и помогли старику.

— К любым вашим просьбам я отношусь очень серьезно, поверьте…

Николай Иванович оперся грудью о стол и пристально посмотрел на Марину.

— Дело в том, что вчера я подобрал на улице раненную собачку. Я привез ее к себе на дачу, вызвал ветеринара. Врач сказал, что ранение не серьезное, лапа скоро заживет, но нужен уход. Так получилось, что сегодня вечером мы с женой улетаем на несколько дней в Париж, и ухаживать за собачкой не кому. Я был бы очень вам благодарен, если бы вы согласились съездить ко мне на дачу и присмотреть за ней. Да, кстати, по этому поводу даю вам отгулы до понедельника, 9 января. Вы согласны?