Принц Черного моря - [28]

– Бей хвостом, – крикнула мать-дельфиниха, видя в этом единственное спасение. Может быть, Жмых тогда сорвется и соскользнет в воду. Но сын ее был как заторможенный. Он дал перевалить себя за борт катера. И только, оказавшись в наполненном водой резиновом бассейне, что продается в Детском мире, он ударил хвостом, обдав брызгами обоих мужчин, но было уже поздно. Перепрыгнуть через борт стало не в его силах. Второй человек, тот что подавал на катер Жмыха, Санек, вытянул из воды сеть и попробовал набросить ее на мать-афалину. Ничего у него не получилось. Это, не дурачок Жмых. Он еще два раза предпринял ту же попытку, но, умудренная жизненным опытом дельфиниха, держалась настороже. В это время Пасик завел движок.

– Да брось ты ее, нужна она была нам.

– Нужна. Кто дельфиненка кормить будет, твоя новая пассия своею грудью? Он без матери протянет не больше суток. Так что надо ее тоже поймать.

Катер сдвинулся с места, и Санек стал вновь растягивать в море сеть. Когда он посчитал свою работу выполненной, то кивнул головой рулевому.

– Еще наведаемся сюда, может быть и мамаша попадется, иначе сынку каюк.

Санек перегнулся через борт и, зачерпнув ведром воды, плеснул ее на пищавший не переставая рот Жмыха.

– Поехали.

Катер поплыл в сторону противоположную от пляжа. Выпрыгивая чуть ли не на двухметровую высоту, рядом плыла мать-афалина. Она старалась рассмотреть, на что положили ее испуганного сына. Благо, что не на открытый настил, иначе высохнет кожа и тогда наступит медленная и мучительная смерть. Но все равно вид детского бассейна наполовину заполненного водой не принес ей успокоения. Кто эти люди? Куда и зачем они везут Жмыха? Может быть в дельфинарий? Но там ему одному делать нечего. Она ведь не успела его утром даже покормить. Это человек может не есть до семи суток, а дельфиненок вместе с молоком матери получает еще и воду. Если его не кормить, у него начинается обезвоживание организма, и он через сутки погибает. Мать-афалина тут же пожалела, что не дала опутать себя сетью – была бы сейчас вместе с сыном.

А катер застопорил ход и пришвартовался прямо у скал, у вдающегося недалеко в море сварного железного пирса. На плавающую рядом, потрескивающую мать-афалину мужчины не обращали внимания. От пирса вверх петляла винтовая лестница.

– Как понесем? – спросил Санек. – Вместе с бассейном?

Второй мужчина, Пасик выбравшийся на твердое основание пирса, его не очень то слушал.

– Во, Инессе будет сюрприз, когда проснется.

Санек махнул на него рукой.

– Ладно, я сам дотащу, тут веса в нем не больше восьмидесяти килограмм.

– Смотри, Инессу не разбуди, ей сегодня сниматься в клипе, а то будет злая как мегера, – Пасик стал беспокоиться о той женщине, которой собирался преподнести сюрприз.

Со стороны Санька последовало едкое замечание:

– Зря ты ей позволил сесть на голову. Попробуй теперь скинь ее. Выжмет она тебя как лимон.

– Не твое дело, тащи лучше дельфина, чего он орет у тебя постоянно?

Санек недовольно проворчал:

– Хотел бы я на тебя посмотреть, как бы ты брыкался, если бы тебя сейчас спихнуть в воду, а мамаша-дельфиниха потащила тебя на дно.

Пасик стал взбираться по лестнице, не дожидаясь товарища, а Санек, бережно завернув Жмыха в детский бассейн и взвалил на плечо. Мать-афалина выпрыгивала внизу из воды, запоздало предлагая взять и себя в придачу, но двое мужчин не повернули головы в ее сторону. Даже если бы они поняли ее, то и в этом случае, вдвоем, не смогли бы втащить ее на крутую гору. Пришлось бы плыть до поселка.

Афалина была слишком тяжела. Мать-дельфиниха еще долго слышала жалобный писк сына, она взывала ко всем богам, которых было принято почитать в дельфиньей стае. Но боги отвернулись от нее, они нынче были на службе у жестоких людей.

Жмых, завернутый в брезент детского бассейна, лежал на плече поднимающегося в гору мужчины и отчаянно пищал. Он видел, что теперь еще дальше отдаляется от моря. Железные ступени лестницы вели круто вверх. Где-то там внизу осталась его мать. Он скосил глаза в сторону, и последний раз посмотрел на море, пока оно не скрылось из виду.

– Прощай мама, – отчаянно крикнул он и вибрирующий, полный мольбы и отчаяния звук разнесся над округой.

Лестница закончилась, впереди начиналась ухоженная, присыпанная красным песочком аллея, ведущая к построенному в античном стиле с портиком и бассейном дому. «Так вон он какой дельфинарий!» – подумал Жмых, когда увидел небольшой бассейн, наполненный голубой морской водой. Санек, особенно не церемонясь, как мешок сбросил со своего плеча ношу в искусственный водоем. Испуганный Жмых пискнул и оказался в воде. Мужчина, сбросивший Жмыха, нагнулся над бортиком и зачерпнул в руку воды.

– Фу, кое-как дотащил, – сказал он, омывая вспотевшее лицо. В его грубом голосе не чувствовалось радости по случаю удачной поимки дельфиненка.

– Тише, примадонну разбудишь, – послышался откуда то сбоку голос запыхавшегося Пасика. – Пусть ей сюрпризом будет, когда в бассейн утром прыгнет.

– Да, уж, сюрприз будет, – согласился с ним Санек, – как бы дар речи она не потеряла с испугу.

Санек повернулся к приятелю, спрашивая взглядом, все ли так и будут ли новые распоряжения? Чувствовалось, что в этом доме он – наемный работник, хозяин Пасик, а спящие в доме, – хорошие знакомые.