Принц Черного моря - [21]

– Чего орешь, дура, – в свойственной ему грубой манере, Данила отчитывал Настю.

Я думал у нее на лице будет написан испуг, и готов был с камня подать ей руку, когда Настя счастливо улыбнулась:

– Щекотно!

А дельфины никуда не уплыли. Я тоже спрыгнул в воду. Жмых оказался любознательным. Он плавал и плавал вокруг Насти, стараясь задеть ее то носом, то боком.

– Да почеши ты его, бестолковая, – не вытерпел Данила.

– Бессердечная, – поправил его Гарик.

Как только Жмых почувствовал на себе руку Насти, движения его стали замедленными, а потом совсем прекратились. По-моему он даже хрюкал от удовольствия.

А потом мы поочередно катались на тете Даше. На этот раз она не проплывала мимо пляжа, а не доплыв до него сотню метров круто поворачивала обратно. Данила просто торжествовал.

– Завтра флаг с собой возьму, пусть думают, что подводная лодка всплыла, – размечтался он. А Настя со Жмыхом резвились как дети. Она и брызгала на него водой, и старалась его утопить, а он выделывал вокруг нее всевозможные пируэты. Данила толкнул меня в плечо.

– Глянь, еще один влюбился.

Наша возня закончилась самым необыкновенным образом. С той стороны, где уходила вдаль гряда неприступных, красновато-серых скал показался белоснежный катер. Он направлялся в нашу сторону. С его борта, заглушая шум мотора, неслась громкая музыка. Дождались. Тетя Даша выдала тревожную россыпь коротких сигналов. Жмых моментально подплыл к ней, пискнув на прощанье Насте. Он не хотел покидать нас. С кем еще так покувыркаешься? Дельфины нырнули и скрылись под водой. А катер, мощно гудя моторами, приближался к нам.

– Японские движки, – со знанием дела сказал Гарик.

С катера видно доглядели, что дельфины уплыли, потому что, когда они красиво взлетели над водой, катер резко изменил курс и погнался за ними. Но какой бы быстроходный катер ни был, ему не сравниться в скорости с красавцами моря. Мы видели, как дельфины оставили далеко позади себя преследователей.

– Скоты! – выругался Данила.

Глава XI. В Рыбное море

– Жмых, – крикнула мать-афалина, – слышишь, в нашу сторону корабль идет, скажи ребятам «до свиданья».

Мать давно услышала звуки двух мощных моторов, еще, когда только катер появился из-за гряды темнеющих скал. Только она не думала, что он направится к Лысой голове. Обычно небольшие корабли и лодки забирали подальше в море и шли параллельно берегу. А этот держал курс прямо на них. Неужели к Даниле и Максу едут новые знакомые, сколько же у них друзей? Всех не перекатаешь. И так вон сегодня двое появились. Она вспомнила, как хотела сразу увести подальше Жмыха, но вовремя разглядела, что одна из них девочка. Пусть ее сын познакомится с женской особью человечков, а то будет думать, что все люди похожи на этих несносных мальчишек. Не увела сразу своего постреленка, а потом пожалела. Жмых сначала вытаращился на девочку, удивляясь обтекаемой форме ее тела, более приспособленной к воде, а потом полез знакомиться. Никакого воспитания, дикарченок он у нее еще. Нет, чтобы вежливо подплыть и представиться, он как сорви-голова толкнул ее, хорошо еще, что не потянул за косички. Вот и познакомился. Пусть теперь знает, какой пронзительный голос у противоположного пола. Нет, зря она его сразу не увела. Жмых, кажется, влюбился с первого взгляда.

Она вспомнила, что точно также вел себя отец Жмыха. Он старался показать свою удаль, выпрыгивал выше всех, носился кругами и никого из других дельфинов не подпускал к ней, тогда еще молодой и красивой. И вот теперь на ту же игру она смотрит со стороны. Жмых как с ума сошел, да еще оказался и ревнивцем. Он оттер в сторону и Данилу, и Макса и нового знакомого, и никого не подпускал к девочке. А зовут ее оказывается Настя. Хорошее у нее имя, свистящее, Нас-с-с-тя. Только девочка худая и бедная. Данила жадина, сам прикладывается к бутылке, да немного даст Жмыху, мог бы и Настю угостить, у нее сейчас самый подходящий возраст для роста, ей надо хорошо питаться.

Какой же Данила строгий, как он грубо кричал им, прятавшимся на берегу, чтобы в воду не заходили. Матери Жмыха, хоть она и была дельфином, до слез стало жалко девочку. Она ведь к тому же и бедная. Сколько раз видела мать-дельфиниха, проплывая рядом с большим кораблем, женщин, свесившихся с борта и протягивающих в ее направлении руки. На руках у многих были вульгарные перстни и кольца, а с шеи свисали толстой вязки золотые цепочки. Разве это украшения?

Вот она видела недалеко отсюда, на дне, останки затонувшего старинного корабля, так там действительно украшения. Она вспомнила, как погналась за крабом, а он заполз в деревянный сундук, сгнивший уже от времени. Не успела она носом сундук пошевелить, как он рассыпался на ее глазах и краб оказался на груде золотых украшений. В тот день, она, забыв про краба, долго рассматривала эту груду, так и не поняв, что в ней хорошего? Ну, что же раз носят кольца и перстни женщины с больших кораблей, она завтра обязательно выберет из подводного клада самое ценное, что только там есть и преподнесет подарок бедной девочке. Или нет, пусть преподнесет Жмых. Нет, нет, лучше она сама, а то он весь сундук перетаскает, вон как вьется вокруг девчушки, бесстыдник и про мать забыл.