Примула. Виктория - [23]
Другие писали за него не только документы, но даже и частные письма, старательно правили его слог. А может быть, всё-таки нет? Или всё-таки да?..
Георг IV, кажется, по натуре был подражателем. И подражал он не только Браммелу. Никто не мог понять характер Георга IV. Но надо сказать, что никто и не стремился понять.
В честь его рождения, 12 августа, празднично звонили лондонские колокола. Родился наследник престола! Особым королевским указом, скреплённым большой королевской печатью, новорождённому младенцу были присвоены титулы: Его королевского высочества принца Великобритании, принца-курфюрста Брауншвейг-Люнебургского, герцога Корнуолла и Роутсея, графа Гаррика, барона Рэнфрю, лорда Островов, наместника Шотландского, принца Уэлльского, графа Честерского.
Знать кинулась в Сент-Джеймский дворец. За фарфоровым экраном установили парадную колыбель, увенчанную тремя страусовыми перьями. Жители Нью-Йорка, тогда ещё подданные его отца, поднесли в дар царственному дитяти индейский лук со стрелами. Впоследствии это была любимая игрушка принца.
Принц Георг вырастал прелестным пухлым ребёнком. С него часто писали портреты. С него написали множество портретов. Его рисовали в мундирах и штатских придворных одеяниях — с длинными напудренными волосами — с косицей и без — с кудрявой романтически головой, в треуголках всех мыслимых фасонов — в драгунском мундире — в форме фельдмаршала — в шотландской юбке-килте и с пледом на плечах, с палашом и кинжалом, — во фраке с аксельбантами, расшитой грудью и меховым воротом, в панталонах в обтяжку и шёлковых чулках — в париках всех расцветок: белокурых, каштановых и чёрных, — и, наконец, в знаменитом облачении для коронации, память о которой была так дорога ему, что копии с этого портрета он разослал по всем королевским дворам, по всем британским посольствам Европы, а также в бесчисленные клубы и ратуши Англии, а также и всем своим знакомым. И вот, почти в каждом английском доме висел этот портрет, то есть копия!
Имелся ли у Георга IV характер? Умел ли он что-либо делать самостоятельно, без чьей бы то ни было помощи?
Доброжелатели утверждали, что принц был необычайно одарён, усваивал легко множество языков, современных и древних, был прекрасным наездником, пел, играл на виолончели. Был юношески горяч; однажды повздорил с отцом и громко воскликнул:
— Свобода навсегда!
А ещё он умел тратить деньги. За свою жизнь он потратил необычайно много денег.
В 1784 году ему исполнился двадцать один год. Он получил в честь совершеннолетия отличную резиденцию — Карлтон-Хаус, роскошно отделанную. За чей счёт? Странный и риторический вопрос! Да за счёт своих подданных!
Ему нужно было очень, очень много денег. Одни сюртуки чего стоили! Ему давали всё больше и больше денег. А нужно было ещё и ещё. А он тогда был молод и хорош собой...
А время подходило строгое, нравственное. Ещё совсем не так давно, в шестнадцатом, к примеру, веке, вся в золоте и дорогих каменьях, Елизавета Тюдор, королева Бэсс, символизировала для англичан богатство и процветание страны! Если королева сверкает в богатейшем одеянии, если королева пирует, танцует, даёт роскошные пёстрые празднества, стало быть, и страна процветает. Увидев роскошную королеву в роскошных носилках, народ сбегался к ней, приветствовал, радостно вопил:
— Да здравствует королева!
И вот вам! Изменились времена. Теперь, ах, теперь, при виде разнаряженного короля, очень многие принимались ворчать, начинали подсчитывать, сколько он ещё потратил денег, сколько ещё заказал фраков и жилетов.
Зародились новые девизы, типа: «Мы тут с голоду пухнем, а этот фраки заказывает! А мы на него работаем, чтобы он фраки себе заказывал! Доколе?!»
И только в правление нашей будущей Героини всё уладилось, и Англия обошлась без революций.
Принц Георг был в юности очень хорош собой. Родись он во времена «весёлой Англии», елизаветинской Англии, и — весь в бриллиантах — и — народ весело бежит и орёт:
— Да здравствует король!
Но времена, времена... совсем другие. Никаких тебе приветственных воплей. А всё же без Шекспира не обошлось!
Красавца-принца прозвали Флоризелем. Шутили. На сцене Друри-Лэйн шла «Зимняя сказка». Сказка о прекрасной принцессе Утрате и её возлюбленном, принце Богемии, Флоризеле. Роль Утраты исполняла красотка Мэри Робинсон. Уже при Карле I на английскую сцену вышли женщины, И какие женщины, храбрые, настырные, остроумные до неприличия. Нелл Гвин поднялась из сточной канавы до подножья трона — возлюбленная Карла II! А всё театр, театр!
