Примкнуть штыки! - [11]
– Гад он, твой гармонист, – сказал Алёхин.
Денисенко тоже встрепенулся:
– Как же это так, Ванюх? Война же идёт! Какая может быть гармонь? Что у вас за деревня такая? Несознательная какая-то.
– Деревня хорошая. Весёлая, – мечтательно продолжал Ванюха. – Журавлихой называется. Шестьдесят семь дворов. Девки, главное дело, все гладкие, справные. Яблоками пахнут.
– Какими ещё яблоками? Девка она и есть девка. Девкой и пахнет.
– Нет, – спокойно и уверенно возразил курсант, – наши, журавлихинские, яблоком пахнут. Точно говорю вам. Ребя, а что, живы будем, айда ко мне в Журавлиху! От Подольска недалеко. На поезде меньше суток.
– Девок твоих нюхать? Или гармонисту морду бить?
– Да ну его. В Журавлихе и без Таньки девок много. Невест себе выберете любых. Точно говорю вам.
– Девки, братцы, везде хорошие. Только не про нас они…
А сержант Смирнов вдруг пропел фальшивым голосом:
– Пошёл ты к чёрту, сержант, со своим похабством!
Некоторое время ехали молча. Слушали, как гудит мотор и гремят внизу колёса. Иногда грузовик притормаживал, что-то объезжал.
– Что там такое?
– Воронки. Вон, посмотрите, свеженькие.
– Обстрел? Или бомбёжка?
– Какая разница…
– Большая. Если обстрел, то, значит, германы рядом.
– Может, и рядом.
– Да, ребя, хорошо было до войны…
И Воронцова кольнуло это «до войны», произнесённое уже не раз за последние дни. Видать, прав был, дед Евсей: германца скоро не одолеть. Вон он как прёт. Фронт прорвал на всю глубину. Сколько ж у него танков и самолётов, если наши такой силой не смогли остановить его? Если на Десне его не удержали, то что против него мы? На какой-то речке, которую не только танки, но и куры вброд, должно быть, переходят, гузку не замочив. Но об этом лучше помалкивать…
Курсанты уже и не пытались дремать. Постукивали подошвами сапог и прикладами новеньких СВТ по деревянному настилу кузова, ощупывали подсумки и штык-ножи в металлических ножнах на ремнях, поглаживали вещмешки, в которых лежали кое-какие личные вещи: смена тёплого белья, комплект запасных портянок, вафельное полотенце – всё новенькое, выданное старшиною прямо со склада. Там же на самом дне лежали пакеты с сухим пайком. Так, продукты снизу, приказал уложить ранцы помкомвзвода Гаврилов. Теперь они поняли, почему.
Полевой кухни у шестой роты не было. Обещали прислать следом. Будет ли она, кухня? Будет ли горячая каша и кипяток для чая? А сухпай – вот он, в ранце, пощупать можно, погладить, понюхать.
Самозарядные винтовки им выдали совсем недавно. К ним курсанты ещё и привыкнуть как следует не успели. Когда в затворный механизм попадала земля, самозарядки частенько заклинивало. Так что обращения они требовали более нежного, чем старушки с четырёхгранными штыками. Но из новеньких самозарядок взвод палил всё же гуще, веселее, и пули скорее сметали мишени.
Неожиданно грузовик замедлил движение, водитель переключился на пониженную, а вскоре и вовсе притормозил и свернул на обочину. Машину встряхнуло раз-другой на булыжниках, и она остановилась. Мотор заглох. Фары погасли. Мимо в кромешной тьме пробежал вестовой.
– Выходи строиться! – выкрикивал он, стуча по бортам черенком малой сапёрной лопаты.
– Ну, вот и прибыли на войну.
– Наконец-то.
– А где война-то?
– А ну, давай, засранцы, пошустрей! Ничего не забывать!
Стали торопливо выпрыгивать наружу. Загремели сапогами по булыжной дороге. Кто-то неосторожно уронил винтовку.
– Оружие беречь! Разоспались, сучата!
– Ничего не видать…
– Это ж что, братцы, и есть передовая? А где германы? Разбежались, что ли?
– Передовая, а не стреляют. Почему не стреляют?
– Погоди. Не стреляют… Настреляешься.
– Это так. Не спеши, коза, все волки твои будут.
– А говорят, немец ночью не воюет? Так ли, товарищ старший сержант?
– Прекратить разговоры!
Воронцов спрыгнул на дорогу, придержал на весу винтовку и подсумки с патронами. Ноги затекли и закоченели. Многим хотелось сразу же справить маленькую нужду. Но кустов нигде поблизости не наблюдалось. Да и команды на это не было. Значит, сразу куда-то погонят.
– Становись!
– Первый взвод!..
– Второй взвод!..
– Третий!..
– Проверить наличие оружия! Подсумки! Каски! Сапёрные лопаты!
Лейтенанты и сержанты наперебой подавали команды, строили своих людей, проводили перекличку.
Воронцов занял привычное место в строю, посмотрел на левый фланг. Звёзды сияли так ярко, что можно было разглядеть лицо третьего человека. Третьим в строю стоял пулемётчик Селиванов. А дальше, четвёртым, должен был стоять его второй номер – Краснов.
Возле бронемашины ходили Мамчич и начальник штаба передового отряда капитан Челышев с какими-то незнакомыми людьми в бушлатах и лётных куртках. По их поведению и возгласам было понятно, что курсантский отряд с орудиями они ждали давно. В темноте поблёскивали то стволы короткоствольных трофейных автоматов, то длинные плоские рожки, то белые повязки бинтов. Эти люди не были похожи на бойцов регулярных частей РККА, какие всё лето шли и ехали по большаку к фронту мимо Подлесного. Но воевали здесь и удерживали фронт именно они, непохожие на бойцов и командиров. И кто там, среди них, был командир, а кто простой боец, тоже понять было нельзя.
Во время операции «Багратион» летом 1944 года наши войска наголову разгромили одну из крупнейших немецких группировок – группу армий «Центр». Для Восьмой гвардейской роты старшего лейтенанта Воронцова атака началась ранним утром 22 июня. Взводы пошли вперёд рядом с цепями штрафников, которых накануне подвели на усиление. Против них стояли части дивизии СС, которая на девяносто процентов была сформирована из власовцев и частей РОНА бригады группенфюрера СС Каминского. В смертельной схватке сошлись с одной стороны гвардейцы и штрафники, а с другой – головорезы, которым отступать было некуда, а сдаваться в плен не имело смысла… Заключительный роман цикла о военной судьбе подольского курсанта Александра Воронцова, его боевых друзей и врагов.
Новая книга от автора бестселлеров «Высота смертников», «В бой идут одни штрафники» и «Из штрафников в гвардейцы. Искупившие кровью». Продолжение боевого пути штрафной роты, отличившейся на Курской дуге и включенной в состав гвардейского батальона. Теперь они – рота прорыва, хотя от перемены названия суть не меняется, смертники остаются смертниками, и, как гласит горькая фронтовая мудрость, «штрафная рота бывшей не бывает». Их по-прежнему бросают на самые опасные участки фронта. Их вновь и вновь отправляют в самоубийственные разведки боем.
Летом 1942 года на Ржевско-Вяземском выступе немцам удалось построить глубоко эшелонированную оборону. Линия фронта практически стабилизировалась, и попытки бывшего курсанта Воронцова прорваться к своим смертельно опасны. А фронтовые стежки-дорожки вновь сводят его не только с друзьями настоящими и с теми, кто был таковым в прошлом, но и с, казалось бы, явными врагами — такими как майор вермахта Радовский, командир боевой группы «Черный туман»…
Когда израсходованы последние резервы, в бой бросают штрафную роту. И тогда начинается схватка, от которой земля гудит гудом, а ручьи текут кровью… В июле 1943 года на стыке 11-й гвардейской и 50-й армий в первый же день наступления на северном фасе Курской дуги в атаку пошла отдельная штрафная рота, в которой командовал взводом лейтенант Воронцов. Огнём, штыками и прикладами проломившись через передовые линии противника, штрафники дали возможность гвардейцам и танковым бригадам прорыва войти в брешь и развить успешное наступление на Орёл и Хотынец.
Фронтовая судьба заносит курсанта Воронцова и его боевых товарищей в леса близ Юхнова и Вязьмы, где отчаянно сражаются попавшие в «котёл» части 33-й армии. Туда же направлена абвером группа майора Радовского, принадлежащая к формированию «Бранденбург-800». Её задача – под видом советской разведки, посланной с «большой земли», войти в доверие к командующему окружённой армии и вывести штабную группу в расположение немцев для последующей организации коллаборационистских формирований по типу РОА…
Что остаётся делать солдату, когда он оказывается один на один со своей судьбой, когда в него направлено дуло автомата и вот-вот автомат лихорадочно запрыгает в руках немецкого гренадера? А что делать генералу, командующему армией, когда обстоятельства, хитрость противника и недальновидность вышестоящих штабов загоняют его в такое же безвыходное положение?
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Сергей Наумов относится к тем авторам, кто создавал славу легендарного ныне "Искателя" 1970 – 80-х годов. Произведения Наумова посвящены разведчикам, добывавшим сведения в тылах вермахта, и подвигам пограничников.
В ночь на 22 июня 1941 года при переходе границы гибнет связной советской армейской разведки. Успевший получить от него документы капитан-пограничник таинственно исчезает вместе с машиной, груженой ценностями и архивом. На розыски отправлена спецгруппа под командованием капитана Волкова. Разведчикам противостоит опытный и хитрый противник, стремящийся первым раскрыть тайну груза.Роман является вторым из цикла о приключениях советского разведчика Антона Волкова.
В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха.
Повесть «Противостояние» Ю. С. Семенова объединяет с предыдущими повестями «Петровка, 38» и «Огарева, 6» один герой — полковник Костенко. Это остросюжетное детективное произведение рассказывает об ответственной и мужественной работе советской милиции, связанной с разоблачением и поимкой, рецидивиста и убийцы, бывшего власовца Николая Кротова.