Примирение - [41]

— Послушай. Я отвезу тебя к Веронике. — Он сделал глубокий вдох. — Я не хочу спорить, тем более после такого ужасного опыта.

— Но ты же не слушаешь! Эндрю, может быть, я ошиблась, думая, что готова к этому.

— Сейчас ты не можешь думать разумно. — Он почти безжалостно прервал ее. — Позднее, когда у тебя будет имя, ты станешь обращаться с этими клоунами, как профессионал.

«Но я не хочу, чтобы у меня было имя!» — чуть не вырвалось у Оливии, но она не разрешила себе произнести это вслух. Эндрю прав. Нужно время, чтобы все обдумать.

А когда она это сделает, ей оставалось лишь надеяться, что Эндрю примет любое ее решение.

13

В воскресенье Оливия проспала. Она проснулась, чувствуя себя отдохнувшей, но не освеженной. Откинула одеяло, села и взглянула на стоявший у постели маленький календарь, а затем еще раз пристально всмотрелась в него.

— Меня так захватило это безумие, что я забыла про свой собственный день рождения!

Ну, не совсем забыла. Время от времени ей вспоминалась эта дата, но она никому ничего не говорила. Дни рождения всегда были ее личным делом, и ей не хотелось шума. Позднее она скажет что-нибудь Веронике; может быть, бабушка поздравит ее, но никакого большого празднества. Ну и отлично!

Идя в душ, она пыталась не думать о маленькой девочке, жившей в ее душе, той, у которой почти никогда не было праздничного дня рождения. Слишком поздно мечтать о забавных шляпках и торте-мороженом. Она стала взрослой.

К тому времени, как Оливия спустилась вниз, ее бабушка уже позавтракала и ушла.

Завтракая в одиночестве на залитом солнцем патио, Оливия размышляла о прошедшем вечере. Жутко было оказаться в толпе фотографов, но теперь, оглядываясь назад, она поняла, что ей ничего не угрожало. Для таких, как Ландо Рэм, все это было повседневной рутиной. Как сказал Эндрю, опытные актрисы умели с этим справляться.

Но я же ненавижу это! В миллион раз лучше наклоняться над партой школьника, помогая ему понять, в чем смысл математической формулы.

Она ела без аппетита. Когда она почти кончила жевать, вошел Перси.

— Ваша бабушка предложила, чтобы вы сегодня поехали по магазинам. Она упомянула, что вы могли бы купить что-то для премьеры.

— У меня уже есть платье. — Оливия задумалась. — Но мне бы пригодились туфли и сумочка. Спасибо, Перси.

Входя в элегантные магазины на Родео-драйв, Оливия уже не испытывала такого возбуждения, как когда посетила их впервые со своей бабушкой. Это даже не было так интересно, как делать покупки в магазине «Братья Маас» дома, во Флориде, подумала она с удивлением.

Во Флориде весело было сравнивать цены, изучать качество, стараясь купить лучшую вещь на имеющиеся деньги. У нее оставалось ощущение победы, достижения цели, когда она приобретала что-то нужное за подходящую цену.

Теперь Оливия неспешно входила в магазин, описывала, что ей надо, и позволяла продавцу приносить ей то или иное из одежды и обуви. Конечно, она вынуждена была признать, что никогда раньше не могла выбирать такие шикарные вещи, но почему же она не получала удовольствия?

К часу дня она отыскала потрясающую пару серебряных туфель с такой же сумочкой и готова была отправиться с Перси домой. И ту ее посетила странная мысль.

— Вы здесь, Перси, со мной, а кто же возит бабушку?

— У нее есть машина, которую она водит сама.

— Она не говорила, куда отправляется?

— К маникюрше, по-моему.

— В воскресенье?

Последовала короткая пауза.

— Иногда она специально договаривается.

Почему люди, живущие в Голливуде, не могут сами следить за ногтями, как все остальные? — думала Оливия. И тут же отругала себя за раздражительность. Сочетание вчерашнего эпизода с прессой и сегодняшнего дня рождения создали плохое настроение.

Хорошо, что она одна. Сейчас Оливия явно не годилась для общения. Но от этой мысли ей не стало легче.

Они въехали на дорожку перед большим домом в Пасадене, и Перси остановился перед дверью.

— Поезжайте дальше, в гараж, а я пройдусь, — сказала Оливия.

Он явно собирался выйти и помочь ей, но Оливия сама выпрыгнула из машины, чтобы он не суетился. Помахав ему рукой, она вставила ключ в замок и открыла дверь. Тотчас же у нее возникло ощущение, что что-то не так…

— Сюрприз!

И вот они все стоят перед ней — Эндрю, бабушка, Джан-Франко и даже Регина Фитцпатрик, агент Вероники.

— Что тут происходит? — Она удивленно уставилась на них.

— С днем рождения! — Эндрю обнял ее за талию. — Неужели ты думала, что мы забыли?

И Оливия увидела в глазах ее бабушки слезы. Они впервые празднуют ее день рождения вместе, сообразила Оливия, и у нее самой защипало в глазах.

Эндрю потянул ее через дом во внутренний дворик. Везде были развешаны связки шаров. Оливия подошла к самому необычному яркому шару, к которому была привешена корзинка с крошечными игрушечными мишками.

— Какая прелесть!

— Я надеялся, что тебе понравится. — Эндрю довольно улыбнулся.

Праздник получился таким, о каком она всегда мечтала. Там были бутерброды с английским салатом, булочки с голубикой, самый большой торт-мороженое, какой ей когда-либо приходилось видеть, наверху у него была шоколадная фигурка, а по бокам слова: «Мы любим тебя, Оливия! С днем рождения!»