Примирение - [39]

— Конечно, я испугана, — призналась Оливия. — Кроме того, мне кажется, слишком много значения придается одному маленькому рекламному ролику. Разве большинство зрителей не идут выпить пива во время рекламы?

— Вижу, ты еще не приобщилась к тайнам Голливуда. — Колено Эндрю легко терлось о ногу Оливии. Сквозь тонкую ткань платья тепло распространялось по ее жилам. — Я-то здесь так давно, что воспринимаю все как само собой разумеющееся.

— Учитель всегда готов учиться.

— Голливуд живет событиями. — Откинувшись назад, Эндрю прикрыл глаза, а она тем временем поглаживала его бедро. — Вытащи на улицу стенды с афишами, устрой прием для прессы с огромным количеством выпивки — и это только начало. Поверь мне, было много скандалов со «звездочками», чьи мужья покупали им роли в фильмах и даже награды.

— Да, но меня-то никто так не рекламирует, — заметила Оливия.

— Ну, ты знаешь, у нас будут стенды с рекламой украшений. И вот еще что надо помнить: в Голливуде кинозвезды старых времен — можно сказать, особы королевской крови. Грейс Келли даже стала настоящей принцессой, но такие актрисы, как Элизабет Тейлор, Бетти Дэвис и Вероника Голд в глазах публики все равно что носят короны.

— Что делает меня чем-то вроде наследной принцессы?

— Верно. Подумай, что было бы, если бы принцесса Диана согласилась сняться в рекламе. — Дыхание его участилось. — Или начала бы меня вот так ласкать, как ты сейчас.

— Ты сходишь с ума по принцессе Диане? — поддразнила она.

— Мне куда лучше с принцессой Оливией.

Самообладание покинуло Эндрю, он притянул ее к себе на колени…

Сегодня они занимались любовью не так бурно. С завораживающей медлительностью Эндрю раздел ее, лаская ее груди руками, а затем губами. Они катались по толстому ковру, покусывая и целуя друг друга, погружаясь в блаженство единения. Каждое движение его тела вело их все ближе к финалу, пока наконец они оба не взорвались фейерверком полного слияния.

— А я-то думал, лучше нашего первого раза ничего быть не может, — прошептал Эндрю, обвив ее руками и ногами.

— Учительница открывает новые горизонты, — пошутила Оливия.

— Да? — Он приподнялся, опираясь на локоть. — Значит ли это, что у нас будет урок географии: тайны Востока и так далее?

— Вообще-то я хотела поработать над таблицей умножения, — шепнула она. — Однажды сегодня, дважды завтра…

Он засмеялся.

— Ты думаешь, я супермен?

— А разве нет?

Склонившись, он крепко поцеловал ее.

Эндрю был прав насчет прессы. Шли недели, и Оливия видела, что ее имя мелькает в колонках сплетен, в специализированных журналах все чаще и чаще. Тот факт, что она не выставляла себя на обозрение в модных клубах и ресторанах, делал ее еще притягательнее.

— Ты — сенсация! — удовлетворенно заявила Вероника как-то за завтраком. Она отложила в сторону газету. — Все о тебе говорят!

— Им скоро надоест. — Оливия потягивала кофе.

— Ерунда! — Вероника раскрыла газету на рубрике «Календарь событий». — Ты не случайное увлечение. Ты красива и талантлива. Кроме того, ты моя внучка. — Углубясь в чтение газеты, Вероника давала понять, что не позволит втянуть себя в спор.

Допив кофе, Оливия вышла в сад. Все чаще ей казалось, что она попала на сошедший с пути поезд. Редко случалось побыть наедине с Эндрю. Требования кампании и другая работа все чаще заставляли его уезжать из города.

Где же те длинные ленивые летние дни, о которых она мечтала? Пока что у них с Эндрю даже не было времени съездить в его дом в Корона дель Map.

В сентябре появились рекламные стенды. Возвращаясь с Перси из гимнастического зала, Оливия увидела один из них, возвышавшийся на бульваре Сансет.

На мгновение она не узнала стоявшую рядом с Вероникой девушку. Неужели это и правда Оливия Голд? Пытаясь быть объективной, она признала, что ее телосложение и правда классическое, а в глазах то же чарующее выражение, что у Вероники. Но ведь это не Оливия!

— Я чувствую себя как великая самозванка, — произнесла она вслух.

Перси мягко тронул машину на зеленый свет.

— Знаете, вы совершили чудеса для своей бабушки.

— Как?

— До того, как вы появились, она была так одинока.

Он говорил очень редко, и Оливия с благодарностью внимала его словам.

— Но ведь она собиралась вернуться на экран, — сказала она.

— Скорее искала… молодую актрису, кого-нибудь, кому могла бы помочь. — Перси не сводил глаз с дороги. — А теперь у нее есть вы.

Он знал Веронику лучше, чем кто-то другой, и Оливия решилась заговорить откровенно.

— Я так благодарна за все, что она сделала для меня. Но что, если я не смогу оправдать ее ожиданий? Ведь я не она.

Перси помолчал несколько минут.

— Не надо доводить себя до того, что вы начнете ее недолюбливать.

Похоже, он сказал все, что хотел, и когда Оливия обдумала его слова, то поняла: да больше ничего и не надо говорить.

Как бы то ни было, она убеждала себя в последующие две недели в том, что ее неуверенность вполне естественна. Она жила мечтой Золушки — о славе, богатстве, любви бабушки и Эндрю. И, конечно, временами трудно было поверить, что мечты сбываются.

Честно говоря, призналась себе Оливия, лестно привлекать к своей особе столько внимания, особенно теперь, когда она начала уже преодолевать свою застенчивость. По настоянию бабушки она позировала для обложки женского журнала, в котором была помещена статья «Новые лица сезона», и тоже о ней.