Приметы и религия в жизни А. С. Пушкина - [20]

Шрифт
Интервал

– Мы приехали арестовать вас, – перебил Успенский после того, как его приказание было выполнено.

– Извините, господа, я так устал на охоте, что совершенно не могу двигаться, – ответил Лунин. – Дайте мне выспаться, а там ведите, куда хотите.

Не вступая в спор, Успенский начал опись имущества. Занятие это оказалось неожиданно долгим, а чиновнику некогда было засиживаться в Урике: он хотел еще провести обыски на квартирах других подозреваемых, поэтому он закрыл окна, запер двери, опечатал дом, а самого декабриста и его бумаги приказал везти в Иркутск.

Когда Михаил Сергеевич садился в телегу, во дворе уже стояли местные жители. Среди них был и С. Волконский. Все прощались с Луниным, некоторые даже плакали, а один мужик крикнул ему вслед:

– Да помилует тебя господь, Михаил Сергеевич. Бог даст, вернешься! Мы будем оберегать твой дом и молиться за тебя!

На следующий день об аресте Лунина узнали и другие декабристы. Им удалось уговорить жандармского офицера, сопровождавшего Лунина, остановить лошадей в лесу, недалеко от Иркутска. Лунин был глубоко тронут, когда увидел там своих товарищей. Они успели собрать ему деньги и М. Волконская зашила их в шубу. Недолго продолжалось прощание. Друзья обнялись и простились на вечную разлуку.

Между тем Успенский развил в Иркутске бурную деятельность. Он произвел обыски в домах нескольких чиновников и декабристов, отпущенных на поселение, но ничего, кроме убогой обстановки, обнаружить не смог. Поначалу это обескуражило добровольного следователя, но поостыв, он понял, что если бы даже существовал какой-нибудь заговор, то раскрыть его помешал бы сам Руперт. Ведь это подорвало бы веру царя в генерал-губернатора Восточной Сибири. И Успенский составил подробную записку по делу Лунина, в которой он шаг за шагом подробно излагал весь ход расследования.

Записка попала к Николаю I и “его величество изволил её читать”. Этого уже было достаточно, чтобы исхлопотать верному слуге престола какой-нибудь орденок (8), а Лунина вновь упрятать в тюрьму.

Требовалось лишь создать иллюзию справедливости и декабристу уже в острог послали несколько вопросов. Лунин отвечал на них с презрительной насмешкой.

Он, например, утверждал, что писал статью не по своей воле, а по просьбе коменданта Петровской тюрьмы, генерала Лепарского, который “желая иметь подробные сведения о Тайном Обществе, обратился к нему, как к одному из учредителей”. При этом он “не нуждался ни в чьей помощи для составления статьи о предмете, который, к несчастью, ему слишком хорошо знаком”. Никто из его друзей “Взгляд…” не читал, только декабрист Иванов попросил это произведение, но и то лишь потому, что оно было написано по-французски, а Иванов, находясь на поселении и не зная, чем заняться, начал изучать французский язык.

Михаил Сергеевич очень хорошо знал, что проверить его слова, а тем более привлечь к ответу любопытствующего генерала или страдающего от безделья каторжника, было нельзя: оба они уже отвечали за свои грехи перед Всевышним.

XIII

Лунина продержали несколько дней в Нерчинске, а затем повезли дальше, в Акатуй. Это была самая страшная тюрьма. Николай I хотел упрятать туда всех декабристов и лишь общественное мнение заставило его изменить первоначальные планы. Родственники заключенных считали, что в окрестностях Акатуя гибнет все живое и ссылка туда равносильна смертной казни с очень небольшой отсрочкой.

Уже само здание тюрьмы не предвещало ничего хорошего.

– Архитектор Акатуевского замка без сомнения унаследовал воображение Данта, – писал Лунин, – мои предыдущие тюрьмы были будуарами по сравнению с тем казематом, который я теперь занимаю. Меня стерегут, не спуская глаз. Непонятно было лишь, от чего стерегли Михаила Сергеевича: от побега или от соузников.

Вместе с ним томились “полсотни душегубов, убийц, разбойничьих атаманов и фальшивомонетчиков”. Условия, в которых они содержались, вполне подошли бы для преисподней: в баню их водили только раз в год, белье не меняли вовсе, а чай с сахаром давали лишь по большим праздникам. Единственное развлечение заключенных состояло в том, что они ходили в тюремный двор смотреть, как наказывают кнутом их товарищей. Некоторые арестанты пытались было протестовать, но начальник тюрьмы Григорьев быстро успокоил недовольных, приковав их цепью к стене. Он и с Луниным поступил бы так же, если бы не опасался его родственников. Слишком уж говорливым оказался этот странный каторжанин. Но самое удивительное было то, что просил он всегда за других.

Совместные страдания сблизили Михаила Сергеевича с товарищами по несчастью, а лучше узнав их, он увидел положительные черты даже в этих изгоях.

– Мы великолепно сошлись, – очень скоро сообщал он Волконской, – эти добрые люди полюбили меня. Я являюсь хранителем их маленьких сокровищ, приобретенных бог знает как, и поверенным их маленьких тайн.

Лунин всячески пытался облегчить жизнь “этих добрых людей”. Он просил Волконских прислать лекарства от лихорадки, простуды и “от ран, причиняемых кнутом и шпицрутенами”.

Собственное будущее Михаила Сергеевича не волновало и хотя тюремное начальство не говорило с ним об этом, по косвенным признакам он догадался, что “предназначен к медленной смерти в тюрьме, вместо моментальной на эшафоте”.


Еще от автора Владимир Владмели
В Старом свете

Герои романа учились в институте в 60-е годы прошлого века. Володя играл в студенческом театре, Боря занимался карате, а Саша собирал автомобиль, на котором все они летом ездили к морю. Отдых их всегда протекал бурно и весело. После института пути их разошлись, а много лет спустя, когда Саша узнал о предстоящей эмиграции друга, он сделал ему подарок, который Борис обнаружил только после пересечения границы…


11 сентября и другие рассказы

В книге с большим юмором описана жизнь русских эмигрантов в Америке, но отсмеявшись над забавными эпизодами и присмотревшись внимательнее к окружающей действительности, читатель поневоле замечает и грустные её стороны. Эту трагикомедию человеческого существования автор назвал «Сценами провинциальной жизни».


Рекомендуем почитать
Заяшников Сергей Иванович. Биография

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Беседы с Ли Куан Ю. Гражданин Сингапур, или Как создают нации

Перед вами – яркий и необычный политический портрет одного из крупнейших в мире государственных деятелей, созданный Томом Плейтом после двух дней напряженных конфиденциальных бесед, которые прошли в Сингапуре в июле 2009 г. В своей книге автор пытается ответить на вопрос: кто же такой на самом деле Ли Куан Ю, знаменитый азиатский политический мыслитель, строитель новой нации, воплотивший в жизнь главные принципы азиатского менталитета? Для широкого круга читателей.


Жизнь сэра Артура Конан Дойла. Человек, который был Шерлоком Холмсом

Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».


Русская книга о Марке Шагале. Том 2

Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.


Дуэли Лермонтова. Дуэльный кодекс де Шатовильяра

Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.


Скворцов-Степанов

Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).