Приметы и религия в жизни А. С. Пушкина - [12]

На прощальном ужине у баронессы Роже Лунин беседовал с Анри де Сен-Симоном. Когда философ узнал, что Лунин возвращается в Россию, то в сердцах воскликнул:

– Опять умный человек ускользает от меня! Через вас я бы завязал сношения с молодым народом, еще не иссушенным скептицизмом. Там существует хорошая почва для моего учения.

– Но, граф, мы можем переписываться. Разговор и переписка в одинаковой степени послужат вашей цели.

– Нет, я предпочитаю устный спор. А кроме того, когда вы приедете к себе, вы тут же приметесь за бестолковое и бесполезное занятие, где нет ни системы, ни принципов. Одним словом, вы увлечетесь политикой.

– Да, но ведь и вы занимаетесь политикой, – заметила баронесса Роже.

– Я это делаю поневоле. Политика – неизбежное зло, замедляющее развитие человечества.

– Но она освещает прогресс.

– Вы называете прогрессом непрерывную смену заблуждений, – возразил Сен-Симон и начал развивать свои излюбленные мысли.

Лунин с удовольствием слушал его, но лакей своим присутствием напоминал, что у подъезда ждет карета. И как только Сен-Симон сделал паузу, Мишель откланялся. На прощанье он крепко пожал руку Ипполиту Оже и сказал ему с дружеской беспощадностью: “Из вас ничего не выйдет, хотя способности у вас есть ко всему”.

VI

В 1818 г. образовалось новое тайное общество – Союз Благоденствия. Создатели его считали, что миром правят мнения и хотели лет через 15–20 подготовить общественное мнение России к принятию новой системы правления. Каждый член Союза своей деятельностью обязан был способствовать распространению новых идей. В воздухе носился ветер перемен. Свободное выражение мыслей было принадлежностью не только каждого порядочного человека, но и каждого, кто хотел показаться порядочным. И теперь дело уже не ограничивалось одними разговорами: за короткое время члены Общества обучили грамоте по ланкастерской системе 2500 человек. (6) Во время засухи в Смоленской губернии они собрали деньги и спасли от голодной смерти тысячи людей.

Александр I был напуган столь сильным влиянием Союза Благоденствия, а когда начальник штаба пытался успокоить его, император сказал:

– Ты ничего не понимаешь, эти люди кого хотят могут возвысить или уронить в общественном мнении. К тому же они имеют огромные средства. В прошлом году во время неурожая они кормили целые уезды.

Константин Павлович Романов

Как и предсказывал Сен-Симон, Лунин сразу же окунулся в бурную политическую жизнь Петербурга. Он купил литографический станок и отпечатал на нем первую часть Устава Союза Благоденствия. Михаил Сергеевич стал убеждать руководителей Общества действовать решительнее, – так, как действовали лидеры европейских революций в 1820 г. И самым веским доводом в его пользу было восстание Семеновского полка. Оно подействовало на современников гораздо сильнее, чем годы продуманной агитации. Даже те члены Союза Благоденствия, которые придерживались умеренных взглядов, стали сомневаться в правильности своих воззрений. Однако Общество не стало от этого более революционным. Решающие события откладывались на неопределенный срок, и чтобы не ждать их пассивно, Лунин вновь поступил на службу.

В 1822 г. высочайшим указом Михаил Сергеевич был зачислен в Польский уланский полк. Судьба опять столкнула его с великим князем Константином, который был наместником Императора в Польше. Цесаревич искренно обрадовался новому подчиненному и, увидев его, спросил:

– Что, унялся теперь от проказ?

– Да, ваше высочество, – глядя в глаза Константину, ответил Лунин, – ведь мы тогда были молоды…

Он сделал паузу, ожидая, как наследник престола воспримет это “мы”, указывавшее, что он тоже не безгрешен.

– Правда, – согласился цесаревич, думая о чем-то своем, – с тех пор многое изменилось, – он окинул взглядом эскадрон улан, – даже форма.

– Но всё равно она плохая, – возразил Лунин. – Слишком уж много лишнего.

В нем опять поднялся дух противоречия, и он уже не мог остановиться, хотя и понимал, что ведет себя как мальчишка. А Константин, подзадоривая его, сказал:

– Нет, теперь форма крепче и надежней, чем раньше, едва ли ты найдешь в ней серьезный изъян.

– Найду, ваше высочество.

– А вот посмотрим!

Константин подошел к эскадрону и крикнул:

– Уланы!

Они все подобрались: руки в поводья, спина, как шест и уже готовы к дальнейшим приказаниям. Великий князь выждал мгновение и закричал:

– Принимайте команду от штаб-ротмистра Лунина!

– Вот как, – подумал Михаил Сергеевич, – он меня и в должности повысил…

Положение для него было очень невыгодное: он на ногах, а уланы в седлах. Командовать снизу ему еще не приходилось, но не ударять же лицом в грязь! А великий князь улыбался, глазами спрашивая:

– Интересно, как ты выпутаешься из этого положения?

– Выпутаюсь, – твердо решил Лунин, – еще и тебя в лужу посажу!

Он вышел из толпы адъютантов и властно встал перед строем. Подождав несколько секунд, чтоб уланы успели его оценить, он резко скомандовал:

– С коня!

Уланы, перебросив ногу через седло и сместив центр тяжести на стремя, вытянули носок, чтобы коснуться им земли. Но в этот момент Лунин закричал, сам не ожидая от себя такой злости: