Применение технологий электронного банкинга: риск-ориентированный подход - [49]

рассматривать как надуманное и нереалистичное: практика изучения организации и содержания современной банковской деятельности свидетельствует, что новые, непредвиденные компоненты типичных банковских рисков возникают не только тогда, когда адаптации внутрибанковских процессов к внедрению ДБО не происходит, но и тогда, когда адаптируются не все связанные с ним процессы или адаптируются без должного согласования между собой и в структуре кредитной организации в целом. Упрощенная общая схема такого ЖЦ, мета-процесса, управляющего им, и состава отдельных мероприятий (этапов), которые осуществляются в каждом цикле, приведены, соответственно, на рис. 3.3 и 3.4. В зависимости от состава процедур в общебанковских процессах управления и контроля эта схема может варьироваться в сторону большей детализации, однако это не имеет принципиального значения до тех пор, пока сохраняется ее связь с внедрением новых банковских информационных технологий, таких как технологии электронного банкинга.

В материалах зарубежных органов банковского регулирования и надзора подобный подход пока что отсутствует, по-видимому, потому, что история автоматизации банковской деятельности «на Западе» насчитывает десятилетия, а при ее начале разработка теории банковских рисков даже не планировалась. Достаточно вспомнить, что первое крупное компьютерное мошенничество, в результате которого было похищено около сорока миллионов долларов, произошло в одном из чикагских банков в 1974 г., а разработка первого варианта рейтинговой системы URSIT, используемой американскими органами банковского регулирования и надзора[83], относится к 1978 г. (ее совершенствование продолжается до настоящего времени вместе с технологическим и техническим прогрессом в банковской сфере). Американские специалисты банковского инспектирования начали применять методы так называемого «компьютерного аудита» еще в начале 70-х годов прошлого века[84]. Как раз в это время (с 1971 г.) там началось интенсивное внедрение банкоматов, систем автоматизированной обработки чеков (впрочем, первую полнофункциональную систему такого рода ввел в эксплуатацию Chase Manhattan Bank еще в 1961 г.) и т. д., причем к этому времени в банковском секторе США работал уже каждый пятый программист в стране. Компьютеризация российского банковского сектора происходила весьма быстрыми темпами, значительно опережающими «осознание» значимости и особенностей этого явления, что до сих пор проявляет себя в уровнях рисков.

Принятие рассмотренного подхода отвечает требованиям времени, так как смещения профилей рисков кредитных организаций вместе с продолжением технического прогресса в обеспечении банковской деятельности и развитием ДБО неизбежны, а значит для поддержания технологической надежности ДБО эти явления должны анализироваться и учитываться руководством как во внутрибанковских процессах

УБР, так и в процессах, связанных с ним. Проявлением оптимизации управленческого подхода в этом плане (равно как и корпоративного управления в целом) можно было бы считать разработку новых видов внутренних документов кредитной организации, например имеющих условное название «Принципы и порядок адаптации внутрибанковских процессов», положения которых учитывались бы затем в «Порядке организации управления банковскими рисками», «Политике информатизации», «Политике обеспечения информационной безопасности», «Положении о системе внутреннего контроля», «Положении о службе внутреннего контроля», «Положении об осуществлении финансового мониторинга», «Положении об организации взаимоотношений с провайдерами», «Порядке ведения претензионной работы» и других внутрибанковских документах (приведенные названия их также ориентировочные).

Высказанные соображения в значительной степени относятся к «общей культуре» банковской деятельности и корпоративному управлению ею в кредитных организациях, о чем руководство многих из этих организаций, причем уже довольно давно внедряющих системы электронного банкинга, стало задумываться лишь в последнее время. Отчасти это связано с тем акцентом, который делается на этой проблематике Банком России, отчасти это можно считать следствием реализации компонентов банковских рисков, возникших ввиду «непредвиденных обстоятельств», которые вполне можно было предвидеть при условии осуществления проактивного анализа факторов возникновения и источников компонентов банковских рисков в ИКБД. В то же время формирование общей культуры невозможно без доведения понимания цикличности внутрибанковских процессов до менеджмента среднего уровня и ответственных исполнителей в кредитной организации, отвечающих за ДБО, поскольку конкретизация их рабочих процедур через функции и операции далеко не всегда может быть точно определена «сверху» исполнительными органами (просто в силу их специфики при работе с системами электронного банкинга и банковскими автоматизированными системами). Актуальность этой темы и ее «ориентированность» на изучение структуры банковских рисков и снижение их уровней в современных условиях банковской деятельности сомнению не подлежит.