Применение фантастических допущений в курсе "Развитие творческого воображения" - [23]
Условная структурная схема произведений со вспомогательными фантастическими допущениями изображена на рис. 27.
>Рис. 27
На рис. 27. Ф3, Ф5, Фn — вспомогательные фантастические допущения.
2.4. РАЗВИТИЕ ФАНТАСТИЧЕСКИХ ДОПУЩЕНИЙ
В предыдущей главе я показал, что фантастические допущения могут образовываться из нескольких допущений. В этой главе я рассмотрю насколько логично могут развиваться фантастические допущения.
Приведу несколько высказываний писателей и критиков:
Известный советский фантаст Д.Биленкин в 1977 году писал [135]: "Давая волю воображению, фантаст, однако, выверяет свои построения, следуя методам научного мышления, но подчиняя их в свою очередь законам литературы. Во имя наилучшего воплощения художественного замысла мы часто и вполне сознательно грешим против буквы, но не против духа науки". Критик В.Ревич, 1968 г. [136]: "…надо оставаться верным правде характера, логике образа, закономерности всех вытекающих вымышленных обстоятельств, следствий. Стремление к полной достоверности, несмотря на всю фантастичность посылки — вот что должно отличать настоящую художественную фантастику". Ю.Кагарлицкий (1971) [75, С.112]: "…фантастика [реалистическая — Ю.З.] потому и принимает название "научной", что при всей недостоверности частных научных предположений, ею используемых, наука служит гарантом достоверности ее общего взгляда на мир. Правда, ни одно из ее предположений не обладает достоинствами абсолютной истины, но ведь именно прогресс науки и заставил понять недостижимость такого знания о мире. К тому же — и это крайне важно для фантастики — положение о недостижимости абсолютной истины подразумевает существование многих, порою противоречивых естественнонаучных концепций".
Подобных высказываний можно привести много — все они отмечают необходимость научного, обоснованного подхода к образованию фантастических допущений, логике их развития.
Это неизбежно приводит нас к понятию ФАНТАСТИЧЕСКОГО ВТОРОГО РОДА (в отличие от ФАНТАСТИЧЕСКОГО допущений). Понятие фантастического второго рода будем применять к связям между допущениями (или логике их развития) — к примеру, на рис. 15. фантастическое первого рода (определенное нами в главе 2.1.) применяем ко всем Ф допущениям, а фантастическое второго рода можем применять к связям между допущениями — они обозначены линиями со стрелками. Если допущение развивается по НАУЧНЫМ (реалистическим), объективным законам, то логику развития этих допущений можно назвать НАУЧНОЙ (реалистичной). Если допущения развиваются по НЕНАУЧНЫМ (нереалистичным), необъективным законам, то логика их развития будет НЕНАУЧНОЙ (нереалистичной) — здесь НЕНАУЧНОЕ будет фантастическим (фантастическим второго рода). Из всего этого следует, что в фантастическом произведении могут быть НАУЧНЫЕ НФ допущения (полученные из НФ допущений реалистическим их развитием), НАУЧНЫЕ F допущения (полученные из F допущений реалистическим развитием), НЕНАУЧНЫЕ НФ допущения (полученные из НФ допущений нереалистическим развитием), НЕНАУЧНЫЕ F допущения (полученные из F допущений нереалистическим развитием) — см. рис. 28.
>Рис. 28
НАУЧНЫМИ (или НЕНАУЧНЫМИ) F и НФ допущениями могут быть только фантастические допущения высокого уровня.
Определить вид фантастического допущения несложно: сначала Ф допущение соотносится с современной наукой (определяется фэнтезийное допущение или НФ), а затем выясняется, как оно получилось — НАУЧНЫМ ли НЕНАУЧНЫМ развитием из других допущений.
Применительно к начальным Ф допущениям также можно говорить об их НАУЧНОМ или НЕНАУЧНОМ развитии — развитии из реалистических допущений: при НАУЧНОМ объединении реалистических допущений получаются реалистические или научно-фантастические допущения, а при нереалистическом (НЕНАУЧНОМ) — фэнтезийные.
Из всего вышесказанного можно сделать вывод о том, что ОБРАЗОВАНИЕ ФАНТАСТИЧЕСКИХ ДОПУЩЕНИЙ ЗАВИСИТ КАК ОТ СОСТАВЛЯЮЩИХ ЕГО ДОПУЩЕНИЙ, ТАК И ОТ ЛОГИКИ ОБЪЕДИНЕНИЯ (РАЗВИТИЯ) ДОПУЩЕНИЙ.
В главах 2.4.1. и 2.4.2. рассмотрю подробно примеры НАУЧНЫХ и НЕНАУЧНЫХ Ф допущений.
2.4.1. НАУЧНОЕ (РЕАЛИСТИЧЕСКОЕ) РАЗВИТИЕ ДОПУЩЕНИЙ
В романе А. и Б.Стругацких "Град обреченный" (1987) [137] описывается фантастический город, созданный таинственными Наставниками и населенный людьми из разных стран разных времен ХХ века. Все люди согласились участвовать в Эксперименте, проводимом Наставниками, цели которого людям не известны. Одним из проявлений Эксперимента явилось нашествие на город множества павианов. Вот как предсказывает развитие последующих событий один из героев романа [137, С. 211]: "А теперь представь, что во вверенном тебе городе появляются бесчисленные стада павианов. Изгнать их ты не можешь кишка тонка. Кормить их централизовано ты тоже не можешь — не хватает жратвы, резервов. Павианы попрошайничают на улицах — вопиющий беспорядок: у нас нет и не может быть попрошаек! Павианы гадят, за собой не убирают, и никто за ними убирать не намерен. Какой отсюда напрашивается вывод?
— Ну, уж во всяком случае, не ошейники надевать, — сказал Андрей.
— Правильно! — сказал Изя с одобрением. — Конечно, не ошейники надевать. Первый же напрашивающийся деловой вывод: скрыть существование павианов. Сделать вид, что их вовсе нету. Но это, к сожалению, тоже невозможно. Их слишком много, а правление у нас пока еще до отвращения демократическое. И вот тут появляется блестящая по своей простоте идея: упорядочить присутствие павианов! Хаос, безобразие узаконить и сделать, таким образом, элементом стройного порядка, присущего правлению нашего доброго мэра! Вместо нищенствующих и хулиганящих стад и шаек — милые домашние животные". Это предположение Изи полностью подтвердилось [137, С. 220]: "приказ пятьсот семь. Всех павианов перерегистрировать и снабдить ошейником с номером. Завтра будем раздавать их населению".
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«…Итак, желаем нашему поэту не успеха, потому что в успехе мы не сомневаемся, а терпения, потому что классический род очень тяжелый и скучный. Смотря по роду и духу своих стихотворений, г. Эврипидин будет подписываться под ними разными именами, но с удержанием имени «Эврипидина», потому что, несмотря на всё разнообразие его таланта, главный его элемент есть драматический; а собственное его имя останется до времени тайною для нашей публики…».
Рецензия входит в ряд полемических выступлений Белинского в борьбе вокруг литературного наследия Лермонтова. Основным объектом критики являются здесь отзывы о Лермонтове О. И. Сенковского, который в «Библиотеке для чтения» неоднократно пытался принизить значение творчества Лермонтова и дискредитировать суждения о нем «Отечественных записок». Продолжением этой борьбы в статье «Русская литература в 1844 году» явилось высмеивание нового отзыва Сенковского, рецензии его на ч. IV «Стихотворений М. Лермонтова».
«О «Сельском чтении» нечего больше сказать, как только, что его первая книжка выходит уже четвертым изданием и что до сих пор напечатано семнадцать тысяч. Это теперь классическая книга для чтения простолюдинам. Странно только, что по примеру ее вышло много книг в этом роде, и не было ни одной, которая бы не была положительно дурна и нелепа…».
«Вот роман, единодушно препрославленный и превознесенный всеми нашими журналами, как будто бы это было величайшее художественное произведение, вторая «Илиада», второй «Фауст», нечто равное драмам Шекспира и романам Вальтера Скотта и Купера… С жадностию взялись мы за него и через великую силу успели добраться до отрадного слова «конец»…».
«…Всем, и читающим «Репертуар» и не читающим его, известно уже из одной программы этого странного, не литературного издания, что в нем печатаются только водвили, игранные на театрах обеих наших столиц, но ни особо и ни в каком повременном издании не напечатанные. Обязанные читать все, что ни печатается, даже «Репертуар русского театра», издаваемый г. Песоцким, мы развернули его, чтобы увидеть, какой новый водвиль написал г. Коровкин или какую новую драму «сочинил» г. Полевой, – и что же? – представьте себе наше изумление…».
«Имя Борнса досел? было неизв?стно въ нашей Литтератур?. Г. Козловъ первый знакомитъ Русскую публику съ симъ зам?чательнымъ поэтомъ. Прежде нежели скажемъ свое мн?ніе о семъ новомъ перевод? нашего П?вца, постараемся познакомить читателей нашихъ съ сельскимъ Поэтомъ Шотландіи, однимъ изъ т?хъ феноменовъ, которыхъ явленіе можно уподобишь молніи на вершинахъ пустынныхъ горъ…».