Прилив - [75]

— А как насчет парома?

— Не люблю паромы.

— Приходи к обеду в пивную. Увидимся там.

Я не любил шума пивной. Там наверняка будет полно народу и множество глаз. Но объяснить это Чарли так, чтобы он не счел меня сумасшедшим, было трудно. И потому я сказал:

— Отлично.

«Русалка» была местом, избежавшим худшего из опустошений, нанесенных Пултни туристами. За выставленными на тротуар столиками сидела в светлых костюмах для виндсерфинга привычная группа процветающих суперменов, поправляющихся экзотическим легким пивом. Внутри бара бросались в глаза сигаретно-желтый потолок, бочонки у дальней стены и доходящие до икр морские кожаные ботинки на ногах суперменов. Чарли сидел в углу и разговаривал с белокурым мужчиной, в котором я узнал Чифи Барнза, отца Дика Барнза — электрика верфи «Яхты Сэвиджа», отставного старшину спасательной шлюпки Пултни. Я взял «Феймос Граус» для Чарли и пинту «Девениш» для Чифи.

Глаза Чифи пронзительно голубели на фоне его словно выточенного из дуба лица.

— Весьма огорчен известием о плохих делах верфи, — сказал он.

— Сожалею, что не смогли обеспечить люден работой.

— Дик вернулся в море, — сообщил Чифи. — Самое лучшее место для него. А потом, эти яхты вообще — только развлечение.

— Чифи полагает, что тебе следует основать верфь для постройки яхт и трехдюймового дуба на дубовых каркасах семь на пять, с поясами наружной обшивки из железнодорожных рельсов, дабы придать им немного жесткости, — пошутил Чарли.

— Поучаешь самого Мика? — не горячась, парировал Чифи. — На этом покидаю вас.

— Я поразмышлял, — сказал Чарли. — У меня сейчас яхта на ходовых испытаниях. Ей требуется проба сил. С тобой поплывет Скотто Скотт и еще двое парней. Отчаливаете вечером. Они высадят тебя в Ла-Рошели. Тебе это требуется?

Я молчал дольше, чем необходимо, чтобы выпить глоток пива. Чарли созерцал меня своими циничными глазами.

— Это было бы чудесно, — сказал я.

Я знал, что мои слова прозвучали натянуто. Потому что это было чудесно лишь с одной стороны. Такая открытая поездка — самый быстрый способ оказаться в Ла-Рошели. Но если кто-нибудь увидит, что я приехал, может создаться впечатление, что Майкл Сэвидж снова сует нос в чужие дела.

И когда я вновь глотнул пива, во рту надолго обосновался привкус металлического бруска.

— Моту я еще что-нибудь сделать для тебя? — спросил Чарли.

— Ты уже много сделал.

— Спасибо, — сказал он, словно бы это я оказал ему услугу.

Я вернулся домой и снова позвонил Джорджу.

— Я сам еду, чтобы забрать «Аркансьель».

— Слава Богу! — воскликнул он. — Нам так нужно это место. Я поставлю яхту на буй близ Сан-Мартен-де-Ре.

Я позвонил и Мэри Эллен.

— Отправляюсь в Ла-Рошель, чтобы забрать яхту.

— Будь начеку, — сказала она.

— Так и собираюсь, — выдавил я пересохшим горлом. Мы положили трубки.

Бросив в сумку кое-какую одежду, я почувствовал себя лучше. Любое решение лучше бездействия.

«Глупец, — услышал я тоненький внутренний голосок, — вспомни металлический брусок, джин и чувство ужаса». Но на такого советчика, как внутренний голос, легче всего не обращать внимание.

В шесть часов я перекинул сумку через плечо и на велосипеде спустился к портовому бассейну.

Скотто Скотт, крупный новозеландец, сыпал проклятиями у лебедки на большом, быстроходном на вид кече для морских путешествий, пришвартованном с наружной стороны понтона. Я закинул на борт свою сумку и помог Скотту заправиться водой. Еще пара человек тащилась по понтону, толкая перед собой коляски с едой и напитками. С такими запасами мы могли бы отправиться в превосходное недельное плавание.

В семь часов я дал судну задний ход, вывел его с места стоянки и направил в широкое коричневое устье реки Поул. Дул бриз. Скотто и я на глазок поделили между собой отрезки пути. Яхта накренилась, за кормой появился бурун. Берег остался позади. Опустилась ночь.

* * *

Три дня спустя мы мчались в приливной волне, и серый перст маяка «Балеин» мигал нам в затылки, а комок в моем горле достиг размеров футбольного мяча. Прогноз погоды на период от десяти вечера до шести часов утра предупреждал о надвигающемся шторме. Но нас это не тревожило. Потому что там, слева по борту, в молочно-зеленой воде были видны два перевернутых черных конуса на южном ярко-красном буе у подхода к Ла-Рошели.

— Тебе знаком этот путь, — сказал Скотто. — Заводи яхту в портовый бассейн.

Я сглотнул комок, и мы вошли.

Глава 23

— Старая гавань, — сказал Скотто.

За фок-штагом поднимались серые каменные цилиндры башен. Впереди, справа по борту, ощетинился мачтами «Минимес». В прибрежных водах плавало немало яхт: люди проводили вечер на воде, пока не надвинулся шторм.

— Сначала высадите меня, — попросил я.

Скотто оборотил ко мне свое крупное озадаченное новозеландское лицо и сказал:

— Ну, конечно. Где, кэп?

Мы повернули влево и прошли под мостом этой словно застывшей в шаге между материком и островом Ре белой бетонной многоножкой. Потребовалось добрых три часа, чтобы поравняться с Сан-Мартен.

— Вот он! — воскликнул Скотто.

Да, это был «Аркансьель», поставленный на буй; он легко, словно перышко, сидел на воде. Я подхватил свою сумку и перекинул ее через плечо. Люди Джорджа так отполировали корпус «Арка», что закатное солнце отражалось от него оранжевыми бликами.