Прилив - [16]

– Что ты, Дэвид! Такая куча денег…

– Только не для нас, Розалин. Кажется, ты никогда не поймешь, что стала очень богатой женщиной. Тем не менее если она просила у тебя пятьсот фунтов, то ушла бы довольная, получив двести пятьдесят. Тебе следует научиться языку тех, кто просит взаймы.

– Прости, Дэвид, – пробормотала Розалин.

– За что, девочка моя? В конце концов, это твои деньги.

– Нет. Не совсем…

– Опять ты за свое! Гордон Клоуд умер, не успев составить завещание. Это называется удачей в игре. Мы с тобой выиграли, а остальные проиграли.

– Но это… несправедливо.

– Послушай, моя прекрасная сестричка Розалин, разве ты не наслаждаешься всем этим – большим домом, слугами, драгоценностями? Разве это не мечта, ставшая явью? Иногда мне кажется, что это сон и я вот-вот проснусь.

Девушка рассмеялась, и Дэвид успокоился. Он умел обращаться с Розалин. Досадно, что у нее такая чувствительная совесть, но тут уж ничего не поделаешь.

– Действительно, Дэвид, это похоже на сон или на кино. Конечно, я этим наслаждаюсь.

– Но мы должны хранить то, что имеем, – предупредил он ее. – Больше никаких подачек Клоудам, Розалин. У каждого из них куда больше денег, чем когда-либо было у нас с тобой.

– Наверно, ты прав.

– Где была Линн этим утром? – спросил Дэвид.

– Думаю, она ходила в «Плакучие ивы».

Значит, повидать этого олуха Роули. Его хорошее настроение моментально испарилось. Неужели Линн все-таки выскочит за него?

Выйдя из дома, Дэвид с мрачным видом зашагал среди цветущих азалий к калитке на вершине холма, откуда тянулась тропинка к ферме Роули.

Стоя у калитки, он увидел Линн Марчмонт, поднимающуюся по тропинке. После недолгих колебаний Дэвид воинственно выпятил подбородок и двинулся ей навстречу. Они поравнялись на середине склона.

– Доброе утро, – поздоровался Дэвид. – Когда свадьба?

– Вы уже спрашивали, – отозвалась Линн, – и отлично это знаете. В июне.

– И вы собираетесь через это пройти?

– Не знаю, что вы имеете в виду, Дэвид.

– Отлично знаете, – повторил он ее слова с презрительной усмешкой. – И что собой представляет этот ваш Роули?

– Он куда лучше вас. Попробуйте только его тронуть, если осмелитесь, – сердито произнесла Линн.

– Не сомневаюсь, что он лучше меня, но все-таки осмелюсь. Ради вас я осмелюсь на что угодно, Линн.

Несколько секунд девушка молчала.

– Вы не понимаете, что я люблю Роули? – наконец спросила она.

– Неужели любите?

– Да, люблю! – горячо заявила Линн.

Дэвид внимательно посмотрел на нее:

– Мы все видим себя такими, какими хотели бы быть. Вы видите себя влюбленной в Роули, живущей с ним здесь, всем довольной и не желающей трогаться с места. Но ведь это не настоящая Линн, верно?

– А какая тогда настоящая? Если уж на то пошло, то как выглядит настоящий Дэвид? Чего вы хотите от жизни?

– Мне бы следовало ответить, что я хочу безопасности и покоя после бурного моря. Но я в этом не уверен. Иногда я подозреваю, Линн, что и вы, и я жаждем бури. – Он угрюмо добавил: – Лучше бы вы никогда здесь не появлялись. Я был так счастлив до вашего появления.

– Разве теперь вы несчастливы?

Дэвид посмотрел ей прямо в глаза. Линн почувствовала непонятное возбуждение. Ее дыхание участилось. Еще никогда она так сильно не ощущала своеобразную мрачную привлекательность Дэвида. Внезапно он протянул руку, схватил ее за плечо и резко повернул…

Но его пальцы тотчас же разжались. Он смотрел поверх плеча Линн в сторону вершины холма. Повернув голову, она увидела, что привлекло его внимание, – через калитку над «Фарроубэнком» проходила женщина.

– Кто это? – резко спросил Дэвид.

– Кажется, Франсис, – ответила Линн.

– Франсис? – Он нахмурился. – Что ей нужно?

– Возможно, она просто зашла повидать Розалин.

– Моя дорогая Линн, мою сестру хотят повидать только те, кому что-нибудь нужно. Ваша мать уже приходила сегодня утром.

– Мама? – Девушка отпрянула. – Что ей тут понадобилось?

– А вы не знаете? Деньги!

– Деньги? – Линн вся напряглась.

– И она их получила, – добавил Дэвид. Теперь он улыбался холодной, жестокой улыбкой.

Только что они были так близки, а сейчас их разделяли целые мили непримиримых противоречий.

– Нет, нет, нет! – вскричала Линн.

– Да, да, да! – передразнил ее Дэвид.

– Я вам не верю! Сколько она взяла?

– Пятьсот фунтов.

Линн затаила дыхание.

– Интересно, сколько попросит Франсис? – задумчиво проговорил Дэвид. – Розалин даже на пять минут нельзя оставлять одну. Бедняжка не умеет сказать «нет».

– Кто еще к вам приходил?

Дэвид усмехнулся:

– Тетя Кэти влезла в долги – ничего особенного, всего-то двести пятьдесят фунтов, – но она боялась, что это дойдет до ушей доктора. Так как деньги ушли на уплату медиумам, это могло не вызвать у него сочувствия. Конечно, она не знала, что доктор тоже приходил просить взаймы.

– Что же вы должны о нас думать? – Неожиданно Линн повернулась и побежала вниз по направлению к ферме.

Дэвид нахмурился, глядя ей вслед. Она мчалась к Роули, словно почтовый голубь, летящий домой, и это разозлило его сильнее, чем он хотел себе признаться.

Дэвид снова посмотрел вверх и нахмурился.

– Нет, Франсис, – процедил он сквозь зубы. – Ты выбрала неудачный день.

Решительной походкой поднявшись на вершину холма, Дэвид прошел через калитку, мимо цветущих азалий, пересек лужайку и бесшумно шагнул в гостиную через французское окно как раз в тот момент, когда Франсис Клоуд говорила: