Прикосновение невинных - [68]

Уж кто-кто, а Иза это хорошо знала.

— И что же произошло? — продолжал Фолд. — Власти приостановили процесс усыновления. На многие месяцы. Но… не румынские власти, а британские. Они так испугались критики, что решили создать громоздкий аппарат управления процессом усыновления.

— А что происходило с детьми?

— Они умирали, миссис Фрэнклин. Тысячами. Не могли дождаться, пока будут созданы правила и регулирующие предписания. Их принесли в жертву, чтобы спасти репутацию нескольких трусливых бюрократов. — Фолд покачал головой, как будто не мог поверить в собственные слова. — Мне это кажется весьма необычным способом защиты интересов детей.

— Но вы можете помочь мне, мистер Фолд?

— У меня есть связи с благотворительной организацией, занимающейся усыновлением. Я твердо верю в законы, миссис Фрэнклин, но я также считаю, что главное — дети. Именно их интересы нужно принимать во внимание, а не интересы лишенных воображения трусливых чиновников. Именно поэтому агентство, которым я руковожу, соблюдая законы, гораздо более гибко трактует подзаконные акты, заботясь в первую очередь о детях. Дети нуждаются в преданных родителях, надеюсь, вы сумеете проявить преданность.

Изидора поощрила его улыбкой, глядя, как он протирает очки рукавом тренировочного костюма.

— Все это недешево стоит: масса накладных расходов, которые мы вынуждены оплачивать, чтобы обеспечить безопасность и надежность. На каждого родителя, которому мы можем отдать ребенка, приходится дюжина других, понапрасну ввергающих нашу организацию в расход.

— Сколько?

— Белый ребенок идет по высшему разряду, миссис Фрэнклин.

— Сколько?

— Двадцать пять тысяч фунтов. — Фолд постарался произнести это твердо и значительно. — Это не окончательная цена, как вы понимаете, а лишь взнос… в пользу детей.

«Он мастер своего дела», — подумала Иза. Даже если бы она записала их разговор на магнитофон, в нем не к чему было бы придраться. В самом деле, если все записать, Фолд будет выглядеть почти героем.

— Однако могу сказать, что ваш случай — исключительно трудный. Я спрашиваю себя, какова будет реакция общественности, если станет известно, что я помог вам усыновить одного из моих детей. Дело очень деликатное, миссис Фрэнклин, вы, надеюсь, понимаете…

— О да! С деньгами не будет никаких проблем.

Фолд надел очки, еще раз внимательно посмотрел на Изу, оценивая ее и принимая решение. Не отказал он себе и в удовольствии мазнуть взглядом по груди молодой женщины.

— Впрочем, дело не только в деньгах. Я должен быть уверен, что вы ответственно отнесетесь и к моей работе. Никаких сомнений, никаких колебаний.

— Я сделаю все, мистер Фолд.

— Это только слова…

— Как я могу доказать вам? Скажите сами.

Фолд опять улыбнулся, и глаза его блеснули. Он подумал, что, возможно, нашел то, что искал.

— Послушайте, нам предстоит долгий путь, прежде чем я смогу быть уверен, что вам стоит помогать. Мы должны получше узнать друг друга. Поближе. В неформальной обстановке. Только вы и я. Я хочу встретиться с вами в другом, более подходящем месте. Может быть, пообедаем? Мне необходимо все знать о вас. Вы понимаете, не так ли?

Она его прекрасно поняла.

— Я свободен завтра вечером. Не будем откладывать, ладно? Где вы остановились?

Миссис Фрэнклин назвала отель.

— Тогда, скажем, в восемь часов. В «Уилтон Тауэрс»? Я встречу вас в вестибюле.

Она кинула приманку, и он ее заглотнул. Пора было нанести удар.

— Для меня ребенок важнее всего на свете. Не могу передать, как я вам благодарна.

— Уверен, вы найдете способ показать это.

Во рту у Изы пересохло, горло обожгла желчь.

— Мне бы хотелось найти способ отблагодарить и Полетт. Она указала мне путь к вам, и мне хотелось бы показать, что я ценю ее услугу. Где я могу ее найти?

Иза старалась, чтобы вопрос прозвучал как можно небрежнее, но горечь во рту сделала ее голос хриплым.

— Я уверен, в этом нет необходимости, — медленно ответил Фолд.

— О, но я… Мне бы хотелось помочь ей, показать, что я ценю ее помощь. Может быть, я могла бы помочь ей деньгами. Мне показалось, что она в этом нуждается.

— Это невероятно мило, Фиона — я могу называть вас по имени? — но… в действительности с ней все в порядке. Сейчас она куда-то переезжает. Сказать по правде, я даже не уверен, что знаю, где ее найти.

«Не настаивай, — приказывала она себе. — Не выдай себя излишним любопытством».

Изидора дрожала, понимая, что подошла очень близко к Полетт, и знала, что даром ей эту информацию не получить. Надо повременить, не спешить, не спугнуть, заплатить любую цену, чего бы он ни потребовал.

— Понимаю. Я думала, она работает на вас.

— Вы правы. Просто сейчас у нее небольшой отпуск. Вот что я вам скажу: оставьте записку. Она обязательно ее получит.

Значит, он знает, где Полетт! Фолд уже поглядывал на часы, собираясь вернуться в контору. Бросив последний взгляд на грудь Изы, он сказал:

— Я буду с нетерпением ждать завтрашнего вечера, Фиона.

Глаза открылись с трудом. Свет слепил, сбивал ее с толку, прошло несколько минут, прежде чем стало просыпаться сознание. Солнце яростно светило с небес, обрушиваясь на нее, прогоняя сны, пока она не проснулась окончательно и не поняла, что это всего лишь уличный фонарь, что идет унылый зимний дождик, а она лежит на земле, в вонючем дворе. Уборщики прошлись по Портобелло-роуд уже несколько часов назад, убрав весь рыночный мусор, кроме нее. Они перешли на другую сторону улицы, оставив ее лежать на ковре из капустных листьев и гнилых помидоров.