Прикосновение - [58]

− Она не вышла…

− Она сама выбрала свою судьбу.

Ребенок заплакал, и Алфер нервно цыкнул, жестом приказывая заткнуть ему рот.

− Нам надо немедленно уходить отсюда, командор, − дрожащий голос вселял страх и в самого кузнеца.

− Алфер, что делать с мальчишкой? − спросил один из скобров, когда они покидали территорию особняка.

− Я заберу его с собой, − ответил оружейник.

Пожар так быстро уничтожил маленький замок, что через какое-то время он показался им видением, никогда не существовавшим призраком во тьме.

Единственное, что осталось от него, так это остов круглой башни с черными стрельчатыми пустотами вместо окон, над которыми вились струйки серого дыма.

И крик, что продолжал звучать в ушах тех, кто отправил Блес Като на тот свет.

I

− Расскажите мне о ней.

− Что ты хочешь знать, Ричи?

− Как она выглядит сейчас.

− Она не изменилась.

− Когда вы ее увидите, передайте ей, что я был не прав насчет ее намерений. Я благодарен ей за свое спасение. И вам, детектив.

− Брось, парень. Это мой долг. А ты сможешь и сам передать ей слова благодарности. Думаю, у тебя еще будет такая возможность.

− Я надеюсь. Но она сильно рискует, называя вам имена. Тот, кто все это затеял, догадается о вашей связи. Если уже не догадался. И тогда… Вы пойдете до конца, Роберт?

− Безусловно, Ричи. Это даже не обсуждается.

− Даже несмотря на явно превосходящую вас силу?

− Даже несмотря на это.

− Значит, мне не надо бояться того, что я останусь один?

− Нет, Ричи, этого бояться точно не стоит.

− А если закончится все не так, как мы хотим?

− Так, как у тебя на рисунке?

Парень кивнул.

− Тогда не станет нас обоих. И некому будет рассуждать на тему правильности нашего выбора.

Ричи попросил не прогонять его, обещал помогать в расследовании. И Роберт решил, что так будет лучше. В конце концов, преданный помощник ему не помешает. В который раз он вспомнил о Мартине и с болью в сердце повторил про себя клятву о возмездии.

− Нам будет трудно найти среди людей Вердана Калота.

− Для этой цели я попрошу тебя кое-что сделать, Ричи.

− Все, что в моих силах, сэр.

− Скажи, ты сможешь быстро нарисовать портрет, если я опишу тебе примерные черты лица?

− Постараюсь.

Роберт описал ему внешность человека, который явился в дом священника дождливым вечером прошлой субботы. И через пять минут юный художник уже сидел за рабочим столом детектива, рисуя на листе портрет с его слов.

Лицо человека по имени Вердан Калот получилось весьма похожим на описанный Робертом типаж. Глаза его словно прожигали насквозь. Длинные черные волосы ниспадали на плечи, обрамляя бледное лицо, которое, вопреки своей аристократической красоте, отталкивало. Посередине волевого подбородка чернел поперечный шрам. Черная шляпа была чуть сдвинута набок.

− Я, кажется, догадываюсь, о ком идет речь… − Ричи оторвался от рисунка и посмотрел на детектива.

− Ты серьезно?

− Этот парень мне известен под именем Азар Кубэ.

−??

− Так зовут моего соседа. Живет в Героно всего месяц, но уже успел прослыть молчаливым затворником. Таких там не любят. В каменоломнях говорят, с ним лучше дела не иметь. Я видел его как-то пару раз, но близко не общался.

− И он не вызвал никакого подозрения у тебя?

− А какое подозрение он должен был у меня вызвать? Я к нему особо не приглядывался. Да и стоит ли приглядываться к новичкам, которые сменяют друг друга каждый день? В каменоломнях постоянно появляются новые работники, уходят старые. Никто этому давно не удивляется. Да и кто их считает!

− Героно это твой район?

− Да, рабочий район у скал. Я всю жизнь там живу.

− Покажи на карте. − Роберт вытащил из ящика карту города и расстелил ее на столе поверх рисунка Ричи.

Когда парень обвел ручкой искомую часть Ариголы, детектив удовлетворенно кивнул.

Они сидели в номере «Ниагары», дело близилось к вечеру. До наступления ночи Роберт хотел поразмышлять в одиночестве. Ночью же он надеялся снова увидеть Мелиссу. Но решение о поездке в Героно было принято только что, поэтому времени на ожидание совсем не оставалось − нужно было отправляться к скалам.

Роберт хотел еще о чем-то спросить Тихоню Ричи, но вместо этого сказал:

− Ума не приложу, почему некоторые считают тебя сумасшедшим.

− Наверное, потому, что иногда я говорю людям такие вещи, о которых любой другой бы умолчал. Да и картины рисую нелицеприятные, − невеселая усмешка стала продолжением его самоиронии, − В большинстве своем люди судят по собственному опыту. На основе него и делают какие-то выводы. Увидели чудаковатого паренька − все, записали в сумасшедшие. Так проще объяснить его странности. У них все просто, все под ярлыками. Будто не знают, что свой собственный опыт − вещь чисто субъективная. Он может быть неправильным, искаженным чувством вины или отражением своих фобий, коих в каждом предостаточно. Но никогда он не будет являться истиной без оговорок.

Вот взять хотя бы меня. Я, например, иногда разговариваю сам с собой. Спрашиваю себя: а правильно ли я поступил, то ли сделал, что от меня на самом деле требовалось и тому подобное. Мой внутренний голос отвечает мне. Иногда мне неприятно его слушать, иногда я рад. Но одно я знаю точно − какое бы настроение ни владело мной в тот момент, когда я его слышу, он все равно не замолчит. Он может быть трижды не прав, но он не замолчит. Не могу же я на основании его вкрадчивых слов делать однозначные выводы?