Приключения знаменитых первопроходцев. Океания - [98]

Прежде чем Новая Каледония стала местом ссылки, отвратительным вместилищем всех самых гнусных преступников, каких только рождала земля, там появились колонисты. В начале 1863 года губернатору пришла в голову мысль осуществить попытку организовать совместное хозяйство силами многих людей. Он отправил в долину реки Яте, отличающуюся необычайным плодородием, группу из двадцати человек. Среди колонистов были механик, два жестянщика, два кузнеца, каменщик, два горнорабочих, пекарь, плотник, кровельщик, два мастера-кирпичника, шорник, слесарь и даже торговцы писчебумажными товарами и галантереей. С ними отправились и две женщины, решившие разделить участь своих мужей.

Этому странному сообществу людей, из коих только двое мало-мальски смыслили в сельском хозяйстве, был выделен участок земли в триста гектаров. Правительство выдало им также крупный аванс на закупку птицы, скота, семян и сельскохозяйственного инвентаря. Работа пошла ни шатко ни валко. И так продолжалось целый год. Затем колонисты стали подозревать друг друга в неблаговидных поступках, перессорились и даже воспылали взаимной ненавистью. Они были вынуждены расстаться. Все они не только потеряли те немногие деньги, что у них были, но еще и оказались в долгах.

Два года спустя, в 1866 году, в этот чудесный край доставили первых мерзавцев-каторжников, которые надолго отравили благословенный воздух острова своим гнусным дыханием. Они проводили время в полнейшей праздности (и это на языке чиновников называется тяжким бременем наказания за уголовные преступления!).

Несмотря на то, что существовала реальная угроза повстречать совсем еще диких канаков, непривычных к виду европейцев и по сию пору настроенных крайне воинственно, Гарнье в силу возложенных на него обязанностей был вынужден забираться в самую глушь, где порой ему волей-неволей приходилось вступать в контакт с туземцами. Гарнье очень прилежно изучал их нравы, обряды, привычки и язык и одним из первых сообщил весьма интересные сведения об этом народе. Он первым собрал данные и представил правительству прискорбный документ, в котором говорилось, что канаки вырождаются и вымирают.

Гарнье осуждал и отвергал те методы, которые обычно применяли по отношению к местному населению своих заморских владений англичане. На сей счет он высказывался весьма определенно:

«Я считаю, что для дальнейшего процветания нашей колонии было бы полезно позаботиться об этих несчастных дикарях. Это необходимо сделать и с точки зрения гуманности. К тому же канаки вполне заслуживают того, чтобы мы проявили к ним участие и нашли способ оградить этот народ от полного и неминуемого исчезновения.

Прежде всего следует обратить внимание на то, как и почему канаки умирают. А умирают они практически по одной-единственной причине: во время сезона дождей, в феврале — марте, многие заболевают сильнейшим бронхитом. Каждый больной обвязывает себе бедра сухой лианой, забирается в свою жалкую хижину и ждет, когда придет его смертный час, среди вредных насекомых и клубов дыма от очага. У всех больных почти тотчас же пропадает аппетит, они ничего не едят и постепенно доходят до ужасающей худобы, а их бронзово-шоколадная кожа как бы выцветает, становится сероватой и тусклой.

Время от времени каждого больного посещает местный лекарь. Почти всегда сию роль играет отталкивающего вида старикашка или поразительно уродливая старуха. Этот, так сказать, врачеватель устраивает несчастному пациенту обильное кровопускание в области головы, лопаток и ног. Затем знахарь укладывает больного на спину и начинает растирать ему грудь, причем это растирание превращается в настоящую пытку, которую бедняга переносит безо всяких жалоб, хотя его вылезающие из орбит глаза и обильный пот на искаженном от боли лице ясно свидетельствуют о том, какие муки он испытывает. Лекарь продолжает делать массаж, от которого у пациента трещат ребра, и останавливается только тогда, когда сам окончательно выбьется из сил. После этого лечение переходит в завершающую фазу, заключающуюся в том, что пациент должен проглотить большую порцию настойки из целебных трав.

Однако вопреки всем стараниям лекаря чаще всего желудок больного перестает работать, и смерть наступает через двое-трое суток после того, как несчастный почувствовал себя плохо и перестал принимать пищу. Раньше, несколько десятков лет назад, сородичи заболевшего отсчитывали три дня с того момента, как он отказался от еды, и если он по-прежнему не мог (или не хотел) есть, то его убивали, а затем с почестями хоронили. Следует сказать, что сами умирающие никогда не просили пощады или отсрочки, а даже торопили свою кончину, настолько стоически они относятся к смерти».

Однажды, проходя по деревне, Гарнье заметил сидевшего у выхода в хижину юношу. Это был уже не человек, а обтянутый сероватой кожей скелет. Бедняга, знавший инженера, робко попросил у Гарнье немного табаку.

— Но ты нездоров… Ты плохо выглядишь… Курение тебе повредит… — заметил Гарнье.

— О господин, это не для меня! Я умру, наверное, дня через два…

Так все и случилось: несчастный умер на исходе второго дня. Гарнье часто расспрашивал канаков о том, откуда взялась эта страшная болезнь, уносившая столько жизней, и все они в один голос утверждали, что ее завезли в эти края белые. Один из туземцев, вождь с маленького островка Уэн, рассказывал, что двадцать пять лет назад, когда у острова появились первые английские каботажные суда