Приключения знаменитых первопроходцев. Африка - [104]

Забыв о подозрениях, полковник принял предложение проводников. Ослепившая его доверчивость необъяснима — еще накануне вид неизвестных всадников казался по меньшей мере подозрительным. Он пошел вместе с Беренже, Массоном, Рошем, Гиаром и десятью носильщиками — все они пребывали в том же ослеплении. Туареги двигались впереди. Охрана лагеря была поручена Диану, Сантену, Побегену, Маржоле и Браму. Дорога была так узка, что верблюдам приходилось идти гуськом. Через два часа пришли к колодцу.

Внезапно с кручи раздались дикие вопли и во весь опор устремились вооруженные до зубов туарегские всадники. В тот же миг один из проводников предательски напал на господина Беренже, убил его ударом сабли и стал в ряды нападавших. Тут Флаттер увидел, в какую гнусную западню угодил. Вместе с капитаном Массоном он бросился на первые ряды врагов, разрядил в них пистолет и так же, как инженер, пал, сраженный ударом сабли. Капитан Массон, доктор Гиар, Рош, сержант Деннери после ожесточенной борьбы также погибли, а погонщики верблюдов спаслись бегством. Восемь из них добрались до лагеря и подняли тревогу. Лейтенант де Диану, оставшийся после гибели товарищей начальником экспедиции, приготовился отражать неминуемое нападение.

Но когда Диану окончательно убедился, что люди погибли, а верховые животные оказались в руках врагов, он последовал совету могаддема[357] Си-Абделькадера бен Хамида и отступил. Ночью Диану разделил припасы, деньги и вещи на пятьдесят человек, оставшихся в живых, приказал свернуть лагерь и уходить. Начался ужасный переход через пустыню. Настроение после разгрома было подавленное — да и как иначе! 27 февраля один из стрелков был захвачен туарегами. 8 марта погибли пять человек, посланных на поиски съестных припасов, кроме одного, оставшегося в живых. Вечером встретились еще какие-то туареги. Они сказались друзьями, поклялись на Коране, что не участвовали в бойне, и предложили купить у них финики. Финики были отравлены! Под действием яда многие стрелки охраны впали в настоящее безумие, начали стрелять друг в друга, и их пришлось разоружить. Оставшиеся в живых собрались вокруг импровизированного знамени и с арабской песней на устах отправились в путь, полные решимости дать отпор преследующим их предателям.

Вскоре небольшой отряд разбился на две группы. Более сильные, бросив на произвол судьбы слабых, пошли вперед и, укрывшись за складками местности, открыли по туарегам огонь. В Амгиде состоялось сражение, длившееся восемь часов и стоившее жизни лейтенанту Диану, Маржоле, Браму и двенадцати стрелкам. В экспедиции осталось всего тридцать четыре человека под командой сержанта Побегена. Им все-таки удалось вырваться из окружения и укрыться в какой-то пещере, где они и забаррикадировались. В ночь с 11 на 12 марта четыре человека сумели выбраться оттуда и направиться в Уарглу, куда благополучно пришли 18 марта. На помощь немедленно выслали кавалерийский отряд, но было уже слишком поздно. Отряд застал лишь десять человек, лишенных сил от усталости, страданий и голода. Побеген и остальные стрелки — всего двадцать человек — умерли в страшных мучениях. Ужасное дело — те, кто был покрепче, убивали и съедали слабых товарищей! Из десятерых выживших и возвратившихся в Уарглу не оказалось ни одного француза.

Франция оплакивает и долго еще должна оплакивать гибель этих благородных жертв. С другой стороны, ее престиж был сильно подорван разгромом, закрывшим для нас доступ в Сахару. Вождь туарегов хвастает, что истребил армию христиан. И кто знает — не был ли крупный мятеж, вспыхнувший в 1881 году в Алжирской Сахаре, отзвуком этой катастрофы?

ГЛАВА 22

Алжир. — Завоевание. — Организация колонии. — Арабские бюро. — Гражданская администрация. — Тунис.

Сейчас Тунис вполне офранцужен, но еще немногим более полувека назад (так немного в жизни народов!) казался загадочным и таинственным. Хотя от Европы его отделяло лишь малое расстояние, Тунис знали только по донесениям редчайших путешественников, сумевших на свой страх и риск преодолеть охраняемые фанатиками крепчайшие рубежи — как внешние, так и те, что отделяют столицу от провинций.

Характер властей и жителей Алжира был отнюдь не из тех, что привлекают, а тем менее — поощряют путешественников. Только одному наблюдателю — доктору Шоу, который провел в Алжире двенадцать лет (с 1716 по 1728 год) капелланом английской фактории, — особо благоприятные обстоятельства, а главное, ревностная страсть к научным исследованиям, позволили собрать значительное количество фактов и наблюдений; его труд до сих пор остается в некотором роде классическим. Французу Андре Пейсоннелю в 1724 и 1725 годах, а после него в течение XVIII века еще нескольким исследователям также удалось повидать некоторые области Алжира, главным образом восточные. Это были: немецкий доктор Хебенстайт в 1732 году; знаменитый Брюс — с 1764 по 1766; французские натуралисты Дефонтен и Пуаре: первый с 1783 по 1786, второй — с 1785 по 1786 год. К началу нашей экспедиции 1830 года ученые располагали достаточно обширными сведениями по естественной истории Алжира и общими представлениями о его политической истории (с многочисленными пробелами, относившимися ко времени самостоятельности берберов). Что касается географии и топографии — тут зияла пустота.