Приключения Вехтора - [2]

Еле сдерживая позывы рвоты, Сидор с каким-то растерянным недоумением рассматривал тела странных животных. Было понятно, что это какой-то разумный вид. Одежда, явно зимняя и даже на внешний вид, весьма практическая и удобная, вполне подошла бы и для обычного человека. Оружие, явно не кустарного производства, грозное и хищное на вид. Золотые цепи, толстыми канатами охватывающие бугристые шеи, явно изделия златокузнецов. Всё говорило за то, что существа это разумные.

— Что это, — спросил Сидор, указывая на трупы.

— Если судить по одежде на трупах, — мрачно протянул Леший, — можно понять, что побоище случилось не ранее, чем этой зимой.

— Я не про время. Что это за существа?

— А-а-а! — протянул Леший. — Так это звероящеры, как их у Вас называют. Правда, у них есть собственное самоназвание, но для вас оно не интересно. Ящер и ящер.

— Ничего себе, — сказал, подходя Димон. — А они ничего. В лесу такого встретишь, испугаешься.

— Если такой как ты встретит, — усмехнулся Леший, — то пугаться будет уже некому. Таких как вы, они сотнями слопать могут.

— Что же этих то не слопали, — насмешливо заметил Сидор, указывая на тела людей. — Этих то, явно не сотни. Всего то двое.

— Эти не вам чета. Такие сами сотню ящеров схарчат и не подавятся. Что тут произошло, сейчас уж не установишь. Но, видимо, встречная сшибка была. Вот они друг дружку и побили. Пара на пару. Все и полегли.

— Ну, хватит лясы точить, — прикрикнул на мужиков, раздражённо Леший. — Работать надо. Ишь сколько после зимы хлама в лесу понабросали. С вами, людями, никакого порядку никогда не добьёшься.

— Ну чего стоишь? — заорал он на Димона, задумчиво рассматривающего труп ящера. — Живо, рой яму и давай закапывай.

С этими словами Леший подхватил валявшееся рядом с ящером копьё с тяжёлым и широким наконечником и, крякнув, разом переломил его об колено.

— На, рой, — бросил он обломок с наконечником, Димону.

— А тебе, вот это, — также легко сломав другое копьё, бросил он второй наконечник Сидору.

— Ты что творишь, ирод, — ошарашенно уставился на него Сидор, держа в руках обломок копья. — Ты чего добро переводишь? Такую вещь сломал.

— Ты тут мне не командуй. Тут всё моё. Я в лесу Хозяин. Что хочу, то и делаю. А не нравится, так вали отседа.

— Ну, положим, ничего то ты без нас тут и не сделаешь, — насмешливо заметил Димон. — Мог бы, так давно бы сделал. Вон сколько времени уже прошло. Даже железо поржаветь успело, — заметил он, рассматривая ржавую саблю в руке одного из трупов.

— А нам возиться с разложившимися трупами никакого резона нет. Тебе надо, ты и возись. Только вот, похоже, что как раз с железом то, ты и не дружишь, — поддержал его Сидор, насмешливо глядя на раздражённого лешего. — Так что, давай договоримся. Мы тебе здесь убраться поможем, а себе возьмём всё железо. Тебе то оно ни к чему, а нам, в нашем то положении, без него никак.

— Идёт, — тут же согласился повеселевший леший, — договорились. Вы тут всё убираете, а за это получаете всё железо. Порукам?

— По рукам, — согласился Сидор, уже понимая, что леший их в чём-то обманул.

Только через несколько часов тяжкого труда, закопав очередной тюк с каким-то добром, до Сидора с Димоном стало доходить, что в их положении закапывать любое имущество, тем более ничейное, верх безрассудства. Но, собравшись было возмутиться, они, поразмыслив, поняли, что даже и того, что им досталось из 'железа', они далеко не уволокут. Сидеть же сиднем посреди леса, без пищи, без жилья, без людей, проще сразу удавиться. Так что, чуть не плача, но закопали они все трупы людей, нелюдей и животных, что валялись на поляне. Насчёт же поклажи, честно предупредили лешего, что обязательно за ней вернутся, в то же время, прекрасно понимая, что найти это место, посреди глухого леса, практически нереально. Прекрасно понимая это же, леший с лёгкостью согласился, что, да, добро не должно пропадать, и как только они за ним вернутся, он обязательно им его отдаст. Ребята они хорошие, работящие, ну, чего не помочь хорошим людям, попавшим в трудное положение.

Крякнув от насмешливого тона лешего, Сидор с Димоном стали разбирать то, что им выделили. Зрелище было удручающее, что лишний раз подтверждало их мысли по поводу лешего. Кроме двух ржавых сабель, в разваливающихся ножнах, пары боевых топоров, одного маленького топорика, видимо служившего людям для кухонных целей, кучи разнообразных ножей, да двух толстых золотых цепочек изящного плетения, снятых с шей ящеров, ничего целого не осталось.

Пока они возились с закапыванием трупов, леший тишком переломал всё, до чего только смог дотянуться. Два наконечника, от бывших великолепных копий, на толстых, прочнейших древках, в чём они смогли сами убедиться в процессе копки могил; большая куча разнообразных наконечников, аккуратно отломанных лешим, переломавшим под шумок две-три сотни боевых стрел; изломанные в крошево, наверное, хорошие когда-то, луки. Всё это добро неаккуратной кучей валялось на краю поляны.

— Ну, вот, — заговорил довольный леший, — забирайте, как договаривались. Всё железо ваше.

— А арбалеты? — ответил злым голосом, взбешённый Сидор. — Тут было два арбалета. Возле ящеров валялись.