Приключения в деревне - [13]

И убежала. Без трусов. Девчонки посмотрели друг на друга растерянно.

— Будет ей на орехи, — мрачно пообещала Ирка. Их внимание приковал Денисов Бен, торчащий как бушприт у фрегата, и, по ощущениям, вроде как распухший. Будь руки Дениса свободны, он, наверное, схватился бы за него, даже не обращая внимания на девчонок. В их глазах, однако, не было растерянности, только раздумья и решительность. Упускать сеанс они не хотели. Переглянувшись, покивав друг на друга головой, (вместе? вместе!) они быстро и деловито разоблачились и обратились плотоядными взглядами на Дениса, Бен которого приобрёл твёрдость и тяжесть гантели. Сразу две девчонки! Одна длинненькая и стройненькая, другая беленькая и плотненькая. Обе голые, обе сверкающие сиськами и письками, и сейчас он на них кончит. Они стояли напротив него, голышом с головы до ног, и совершенно ничего не прятали. Он, правда, тоже стоял голый, по крайней мере так он это воспринимал, но прелесть была в том, что обычно приходилось прятать глаза, когда он смотрел на девчонок, а сейчас он обязан был их разглядывать, чтобы получилось. Надо же, как удачно сложилось всё! Жаль только, Лена убежала. Конечно, было бы лучше, если бы он сам не стоял сейчас со спущенными штанами у столба, но он решил считать это платой за представление. Таня выразительно и торжествующе посмотрела на Иру, подошла к Денису и обхватила ладонью Бена. Денис чуть не взвыл от наслаждения. А Таня своей тонкой ладошкой стала водить вперёд–назад, как она это видела в исполнении Дениса. Это было классно. Никаких движений — и кайф! Она, правда, держала руку слишком далеко от головки, но если бы она всё делала как надо, то Денис тут же и кончил бы. Ира стояла, жадно наблюдая за действиями Тани, совершенно не стесняясь, отставив одну ногу и заложив руки за спину. Денис раньше не задумывался, как может выглядеть пишка в такой позе. Когда они рисовали голых девочек, то рисовали их в основном напряжённо выпрямившимися. Денис почувствовал, что он так долго не продержится. Он постарался расслабиться, так как всегда, кончая, он напрягался всем телом, иначе ничего не выходило. Ощущения сразу изменились. Бен налился тяжестью и удовольствием. Вместо того, чтобы напряжённо пялиться, Денис смотрел на Ирку со спокойным (как бы) удовольствием. Да, он уже видел её вчера, но… Таня в своём усердии стала забирать рукой совсем к яйцам, ударяясь о них краем ладони, что было неприятно. Денис сначала терпел, потом сказал:

— Не так, подальше от основания… Таня переместила руку, но теперь она при каждом движении натягивала кожу, что тоже было неприятно. — Не так, — сказал Денис досадливо.

— А как? — невинно спросила Таня, остановившись.

— Развяжи руки… Таня распустила узел на его правой кисти, и Денис своей рукой переставил Танину ладошку так как надо, и несколькими движениями обозначил как она должна двигаться.

— Ага, — удовлетворённо сказала Таня, и всё пошло гладко. Денис сначала заложил руку за спину, потом подумал, и положил ладонь Тане на попку. Таня посмотрела на него, но ничего не сказала. Круглая гладкая попа, он её ещё не трогал. Упругая и мягкая. Таня сменила руку, и Денис переместил свою ей между ног. Да, да! Он смотрел на Ирку, лапал Таню, в то время, как его Бена обихаживали без его помощи. Такого он себе никогда не представлял. Он мял Танину пишку в руке, прижимался ладонью к упруго–твёрдому лобку, гладил пальцами губки. Тане, похоже, это нравилось. Ирка, глядя на всю эту картину, приоткрыла рот, вся в удивлении, заворожённая, переминаясь с ноги на ногу, что делало её ещё более привлекательной. Она выглядела на удивление… живой, что ли… у неё было выразительное ТЕЛО.

— Дай я, — сказала она и подошла. Таня выпрямилась, и передала Бена из рук в руки подруге. Ирка крепко обхватила его, помяла в руках, — Такой твёрдый! — сообщила она Тане, которая тем временем вышла на Иркино место, и, понимая, видимо, что Дениса интересуют её интимные места, потянулась, повернулась, поглядывая на Дениса хитро, и расставила ноги. Ух, и хороша же она была! Длинные загорелые ноги, удивительно соблазнительная пишка, выставленная напоказ (для него, Дениса!), узкая длинная талия, полушария грудей, о которых уже было сказано достаточно, и Иркина сильная рука, быстро (быстрее, чем это делала Таня), жадно и с удовольствием (это чувствовалось) массирующая (как это ещё сказать?) Денисов Бен, отчего наслаждение, концентрирующееся в его (Бена) теле, растекалось вдоль позвоночника звенящим зудом, и накапливалось в груди и животе, стесняя дыхание. Денис бесстыдно, сознавая своё право, схватил Ирку за пишку, более округлую, чем у Тани, непохожую на неё, но столь же приятную в руке. Ирка работала рукой всё быстрее, быстрее даже, чем это делал обычно сам Денис. Денис однако делал паузы, когда наслаждение становилось уж слишком невыносимым, а Ирка строчила как швейная машинка, что, впрочем, понятно, она ведь не чувствовала того, что чувствовал Денис.

Денис крепился, стараясь поддерживать расслабленное состояние, но волну удовольствия от одного движения Иркиной руки догоняла следующая волна, не давая напряжению спасть. Денис, не в состоянии сдерживаться, зажмуривал глаза, открывая их только когда вспоминал, что он теряет зрелище красующейся перед ним безо всего Тани, из его груди временами вырывался стон, вызывавший у него некоторый стыд, а у девчонок, похоже, радость. Рука между Иркиных ног спазматически сжималась, но Иру, похоже, это возбуждало ещё больше. Ирка сжимала свою руку всё сильнее, Таня с блестящими глазами выставляла своё юное богатство перед Денисом и так, и этак, польщённая горящим взглядом Дениса, и его частым дыханием, срывающимся при каждом новом е повороте… Денис уже мало что соображал. В этой стадии, когда он был готов вот–вот спустить, он просто сжимал крепче руку на головке, и сразу кончал. Ирка, естественно, этого не знала, и Денис висел на краю блаженной пропасти уже несколько минут. Если бы он делал Это сам, то он конечно не удержался бы от того, чтобы кончить немедленно, но сейчас его никто не спрашивал… Всё своё тело он сейчас ощущал как один сплошной Бен, готовый выстрелить, наслаждение, сосредоточенное обычно в головке, наполняло всё его тело, дышал он как–то через раз, колени его судорожно сжимались, откуда–то из глубин чего–то поднялась волна, она всё поднималась и поднималась, росла выше всякого вероятия, как цунами, и… Денис выстрелил, что отозвалось в его голове колокольным звоном, он чуть не вывихнул привязанную к столбу руку, в непроизвольной попытке согнуться. Когда он обычно кончал, он сжимал руку вокруг Бена и останавливал движения, а Ирка продолжала с силой водить тугим кольцом пальцев туда–сюда, это вызвало в Денисе такой взрыв экстаза, что он боялся не перенести его, он замотал головой, пытаясь выдавить из себя: Не надо! — но только сказал: Н–н–н…, — и со следующим выстрелом просто заорал: А–а–а-а-а!! и не переставал орать, пока Ирка продолжала в бешеном темпе дрочить содрогающийся Бен. Наконец, после, наверное, двадцати выстрелов, он обрёл способность говорить, и выдохнул: — Хватит!..