Приключения утюга и сапога - [4]

Глава пятая

В сторону левого сапога

Ночь была нежна, в парке гремел фейерверк, там проходил ежегодный праздник братвы (гуляли пистолеты, наганы, кольты и вся дружная семья Калашниковых, а также приехали гости из братских стран, солнцевские курносые обрезы и израильские ребята Узи). Нечего и говорить, было купано в фонтанах, а на сцене выступали тельняшки, береты и дуэт ботинок братьев Катерпиллеров, вот так. И доктор Мартенс давал уроки внезапных ударов каблуком из положения вперед спиной! Случайно попавшие на праздник бедные родственники, валенки с калошами, босоножки Секонд Хэнд и глупенькие бублики, смотрели на все эти дела из кустов (подальше от греха). И только утюг, крепкий малый, смело сидел в первом ряду при самой нахальной пальбе. А затем ночка кончилась, в парке началась уборка, замелькали "скорые" и санавиация, красные кресты выволакивали из-за статуй помятые стволы и отброшенные курки: братва погуляла. И утюг в сопровождении преданных друзей отправился ранним утром к сапожнику, который не спал ночь по своей привычке. По дороге, правда, завезли подгулявших пухленьких бубликов к месту жительства, в булочную, и мы о них никогда не забудем, но дальше речь пошла о серьезном. - Сапожник, сделай мне сапог! - обратился босой утюг к мастеру Фадею, который в этот момент боролся с гвоздем, пытаясь его забить в очередную подметку. Гвоздь, вместо того чтобы уйти с головой в работу, уклонялся, манкировал служебным долгом, берег шляпку и всячески избегал встреч с молотком просто-таки вертелся на служебном месте, чтобы только ничего не делать! Мы знаем таких граждан, о них говорил еще Патрик Кавенах, он говорил, что у этих типов есть средство стать художниками без необходимости создавать при этом произведения: то есть они изворачиваются как могут, чтобы не делать ничего, и их потом объявляют "старик ты гений". Так что посмотрим, как обернется дело с гвоздем, он еще продырявит многое на своем пути, а пока что дело доехало до того, что сапожник выкинул этот окончательно свихнувшийся гвоздь вон. Тот, вильнув, звякнул об утюг, не извинился, не снял даже шляпки, а просто тронулся по своим делам, однако утюг остановил его словами: - Ты меня не теряй, я на тебя выйду. - Стрелка забита,- промолвил молодой, но вертлявый гвоздь и прилег в ожидании под табуретку. Стрелка забита - значит "о встрече договорились" на их языке. Утюг сказал: - Ты, крутой, стрелка у нас с тобой в ресторане "У старого стакана" вечером. Сейчас расскажу, что ты будешь делать. Даю тебе машину. - Ну. - Есть там одна... - Ну. Дальнейший их разговор был покрыт мраком тайны. Затем утюг обратился к сапожнику и растолковал ему, что речь должна идти о новом сапоге на левую ногу, о ковбойском сапоге на каблуке и с острым носиком. Сапожник как раз проходил трудный период трудоголизма и сразу принялся за дело. Утюг только немного подождал и к вечеру выехал на дорогу в новой обувке это была копия его предыдущего (потерянного) друга сапога, но тот был на правую ногу, а этот теперь на левую. Кроме того, в данном варианте была любопытная деталь - несколько дырочек в носке и по бокам над подошвой (для кругозора, как вы догадались, утюг-то ехал внутри!). Утюгу было уютно как в танке, если бы не сердечная рана. Его прежний друг правый сапог (страшно сказать) теперь любил утюгову подругу, маленькую чугунную пепельницу, землячку и почти сестренку. Так что в ресторан "У старого стакана" и направил свою стопу гневный, но сдержанно-холодный утюг. Его замысел был прост.

Глава шестая

Коварство и любовь

Утюг в новом сапоге вошел в ресторан, ударом носка распахнувши дверь, сел за стол и тут же начал давать указания на американском языке (сапог-то у него был опять-таки ковбойский!). Официантки-рюмочки охотно зазвенели, засияли, приняли у гостя газету и зонтик, и уже через минуту на столик прибыла пепельница. - Закурим? - сказала бывшая подруга приветливо (она же была на рабочем месте). - Подождем, - ответил утюг из глубины сапога. - А пока что подайте-ка мне подзорную трубу! Пепельница покрутилась и унеслась к другим гостям, делать нечего. А утюгу принесли его бывшую, а ныне беспризорную трубу подзорную, которая все это время, видно, стояла в углу,- она была пыльная и почти ослепшая. Официантки застеснялись, протерли оба ее глаза, передний и задний, свежими салфетками и преподнесли новому сапогу, т. е. воткнули ему за голенище. Утюг, сидя внутри сапога, видел теперь все вокруг, и в особенности то, что его старый друг правый сапог стоит у стены весь обкуренный и оплеванный, горько сморщившись в гармошку. Кроме того, утюг усмотрел, как пепельница, нагрузившись окурками под завязку, подозвала старого друга сапога, он тупо и послушно подошел, подставился, и кокетка с чугунным сердцем свалила ему внутрь весь свой груз, а окурки-то были еще совсем тепленькие и с явной склонностью к поджогам! Там шел дымок и что-то посверкивало, как будто красные глазки. Так вот почему у старого сапога такой пыльный, зачумленный вид, и вот откуда сажа, копоть, мелкие шрамы! Утюг даже готов был выскочить на подмогу, но у него ведь был замысел - и ради этого пришлось терпеть. А новый сапог, левый, с большим удовольствием оглядывался на новом месте: он впервые был в ресторане. Кстати, утюг заметил уже по дороге его странное поведение - этот новенький сапог останавливался у каждой водомоины, у любой витрины и охорашивался, глядясь в свое отражение. Затем он пошел в самоволку в лавочку и купил там тюбик рыжей ваксы и пару щеток, одну мягкую и маленькую, а другую лохматую и матерую, и весь этот состав населения ехал теперь в сапоге буквально на голове у утюга, причем большая сапожная щетка оказалась видавшей виды теткой, травила анекдоты и дико хохотала при слове "бутылка" и при слове "вчера", и, когда вся компания оказалась в ресторане, большая щетка сразу вылезла, вытащила наружу маленькую и тюбик ваксы, уселась за стол, как дама, и сказала: - Вели раскупорить шампанского бутылку! Фирмы "Табурет моей бабушки"! - И заливисто захохотала. Потом она что-то вспомнила и сказала: - Вчера что было! Но сапог (левый и чистый) ответил на это: - Пошли попудримся. И они отправились (утюг поневоле с ними, сидя в сапоге), причем завеялись в дамский туалет, где у зеркала, щебеча, мыли ножки рюмочки-официантки, а в виде дежурной сидела старая подошва. Утюг даже вспотел от неудобства, увидевши себя в таком месте, но сапог твердо встал перед своим отражением в третью позицию и сказал: - Сначала задник, потом каблук и голенище! Тут тетка щетка и племяшка щеточка начистили рыло сапогу, после чего сапог, сильно блестя и пуская зайчики по стенам, пошел к своему столику и по дороге даже задел правый сапог, после чего извинился: - Я вам не помешал? И сел и стал смотреть по сторонам как нормальный левый сапог, только то и дело менял угол зрения. А старый сапог ничего не замечал, он стоял, собравшись в складки, понурый и тусклый, полный окурков, весь в пепле и саже, и утюг видел, что он даже не страдает.