Приключения Трупа - [7]

Детки изводят предков за средства — объедков вроде мало и прочего наследства.

А не перепало за счастливое детство ласки и калача от малолеток — гневливые предки без опаски, сгоряча, в клочья раскурочат деток.

Братья и сестры одного хотят остро — того, что, как имя и платье, не делится. Из-за чего и разлад между ними — снежной метелицей.

Тещи и тести — проще и хлеще: резво лезут не в свое дело, в одежду и белье для тела. И вещи у них — в кучу, и вести — в тучу, и учат молодых здраво, пока не получат от них мышьяка в приправу.

А бывает, ночь нашептала супругам любовную забаву, а вьюга — кровную расправу. Толочь плоть пристало до зари, но если родичи — вместе, то полночью — хоть умри! Сначала — не заходи, как в сарай, без стука и не смотри, как злюка, за трахом. Потом не досади тайком сапом и не мешай храпом под страхом нахрапа с кляпом. А невмочь терпеть третьего — впереди безмерная разлука: прочь, прощай! Верная смерть, встреть его и без звука укрощай!

7.

Оттого-то и в родстве с Трупом до удобного случая не спешили признаваться: во вдовстве — дремучие счеты, а в могиле — загробные пертурбации.

Завершили планерку глупыми овациями:

— Конец разборки — мертвец на закорки!

— Смерть — солнце: не рассмотреть и в оконце!

И заключили, что смерть — такова: невеста и вдова, круговерть и личина, а место и причина мертвечины — никогда не ясны, как беда, сны и дожди весны, и потому — не жди наводки по чужим молодкам, да и по сводкам никому не найти пути: охота за неживым — не работа для разметки, а задача наудачу — без разведки!

IV. ОТРЯДАМИ — ЗА ПАДАЛЬЮ

1.

За мертвым Тpупом снарядили группу с крупным эскоpтом.

Предположили, что, по всему, благодать ему — в почве, и срочно — в мыле спИны — стали проверять глубины.

Без оплаты труда, но и без бунта лопатами рыхлили чернозем, кольем долбили горы льда и просторы грунта, разрозненными бульдозерами прочищали магистрали.

Прочесали долины, равнины, теснины и ложбины.

И аврал дал охват, а результат не отстал от затрат.

Из-под засеянной земли, растерянно ахая, извлекли пахаря. У дороги набрели на ноги неистового автомобилиста. Бывшего вора откопали в подвале у конокрада, а остывшего ревизора вытащили из-под забора убыточного склада.

И многих убогих мертвяков достали из тайников.

Но ликовали — едва ли: бренные останки военного в отставке — пропали.

Утешением пособникам садовников стали приращения.

Пока приглашали полковника наружу, сдали в арсеналы немало оружия, а в музеи, для запасника — любезные взгляду клады: гинеи и камеи, алмазы и топазы, пещерные эскизы и древние фризы. Отрыли от бездны нечаемые полезные ископаемые. Просверлили забитые трубопроводы. Возвратили из утиля производству в руки забытые отходы. Открыли для науки сходство свежих изобретений и корпений прежних подмастерий.

Если бы вместе падаль из недр отряды не добывали, едва ли узнали, сколь щедр на соль и награды земной покров: взяли недурной улов!

Одного не поймали — того, кого искали.

2.

Тогда допустили, что неживой — в другой могиле, под зеленой водой, и тонны труда положили — туда.

Собрали на причале уйму народу и буйно ныряли в воду — вслепую и в любую погоду.

Заодно ковыряли дно шестами, баграми и батисферами.

С сетями-шлейфами шельфами проплывали и шхерами.

Отважно дренажили глубину, скребли на мели низину, обнимали пучину и фильтровали тину.

И снова прополка — не без большого толка.

Растерзали плотную болотную вязь, отодрали от природы негодную грязь, расчистили подходы к пристани и на трале подняли дыбом — глыбы рыбы.

Распахали и исчерпали водную гладь так, что дважды стали загонять косяк туда, куда не рисковали и однажды плевать.

Не пропускали и стОящие сокровища: от старинных кораблей, литых якорей и золотых цепей до неоприходованных винных бочек и, увы, обглоданных невинных дочек. А по словам молвы и гадалок, прибрали к рукам и всякую накипь: от чертей до русалок.

Затраты на иле окупили стократно.

Материала со дна хватало и для научных работников — судя по груде откликов.

Одна тоска — не перепало главного: в куче утопленников — ни куска от желанного.

3.

Из ложбин и глубин снова — для верности — призвали к поверхности: адресовали запросы с намеком о повинной повсюду, откуда тянуло жестоким уловом — мертвечиной.

Косо взирали не бедствия от производства, загулы бедовой жены, суету и уродство медицины, да и последствия войны за версту с половиной отдавали кончиной.

Вначале прислали ответ с завода:

«Привет! Мрет в труде от забот много необученного сброда, измученного алкоголем. Всех — не перечесть. Ротозеям везде дорога. Холим и лелеем без помех. Рабочий класс — точен: стаж и честь. Неосторожный, но прыткий! Возможно, и ваш есть в убытке. Но — не у нас. Технику безопасности днем блюдём, а вечером — усиленная. И нечего скептику для ясности гладь копать. А застряла в паркете отпиленная рука — никакая мамаша пока не доказала, что загребало — ваше. Желаем следствию с этим происшествием разобраться. Ну дела, братцы! Мура! Пора на обед. Привет!»

Из комендатуры доносили в хмуром стиле:

«Ваш — не наш. Похожий ненадежный был, да угодил в тыл. Он у нас зачах и сейчас в бегах. Снаряжен: противогаз, миноискатель, пара гранат. Высылайте с тарой назад».