Приключения Синегорова - [3]

Через четыре часа въехали в поселок, лежащий в небольшой долине между высокими сопками. В поселке располагалась колония-поселение. Остановились возле жилого двухэтажного дома и зашли к прапорщику Михалычу, который и пообещал Гене проводить его в тайгу. Кто-кто, а Михалыч окрестные места знал как свой огород, недаром прожил здесь почти 20 лет. Михалыч бурно обрадовался, потащил сразу за стол ужинать. Так Синегоров впервые увидел и познакомился с прапорщиком Малковым, с которым вскоре сдружился и часто выезжал на охоту и рыбалку.

Пока мыли руки, Михалыч трещал без умолку. Рассказал все новости и уже начал было плести замысловатое кружево своих бесконечных охотничьих историй, но вдруг спохватился:

— Мужики, вас ведь «хозяин»[1] ждет, у нас два дня назад зек сбежал, и мы планируем выезд в тайгу на его поиски.

Тут же позвонили «хозяину» и договорились встретиться утром пораньше и спланировать совместную поездку.

Утром собрались в кабинете начальника колонии Бороздина за его огромным столом. За традиционным крепким чаем рассказали друг другу новости, решили, что выезжать нужно немедленно, тем более что машина уже подготовлена и люди тоже собрались.

— А кто с нами поедет? — спросил Синегоров.

— Как кто, как кто?! — заулыбался «хозяин». — Я же вас не брошу, куда мне деваться, поеду сам и зама возьму.

— Виктор Иванович, ты серьезно? — обрадовался Синегоров.

— Ну конечно, засиделся что-то на месте, а тем более такая компания, да и деляны сам посмотрю и заму вот хозяйство покажу.

Виктор Иванович сам когда-то прокладывал лесовозные дороги и окрестную тайгу знал до самого моря.

Удобно разместились в грузовом «ЗИЛе», который при коротком кузове имел двойную кабину, и тронулись в путь. За рулем был молодой поселенец Игорь. Рядом с ним сидели «хозяин» и его зам Олег Петрович, сзади разместились Синегоров, Гена и Михалыч. Виктор Иванович рассказывал, что поселенец Баранов по кличке Баран — мужик вообще-то серьезный, и сбежал, по всему видать, рыбы половить, ну не исключено, что и золото помыть, тем более что это дело ему знакомо, а через месяц сам вернется, если не найдем. В тайге же видели и деда Годунова вместе с Рифатом. Дед Годун всю жизнь промышляет золотишко, а Рифат — бывший поселенец и увязался с ним, конечно, не ягоду собирать.

Баран, видимо, с ними, он и раньше якшался с дедом Годуном, и ушел-то налегке, без припасов.

Михалыч предположил, что они где-то или на 47 километре, или на Чумыше.

— Да, там и будем искать, — в заключение сказал Бороздин.

На том и решили.

К вечеру подъехали к избушке. В ней Виктор Иванович, пока Игорь растапливал печку, развязал свой огромный рюкзак. Синегоров недоумевал, что можно такого наложить в рюкзак. Первым делом Виктор Иванович достал черпак, затем здоровенную кастрюлю, сковородку, разделочную доску, кочан капусты, бутылку растительного масла, пару огромных луковиц, хлеб. В заключение он торжественно вынул огромную замороженную курицу.

— Ну ты даешь, Виктор Иваныч, — изумленно проговорил Синегоров.

— А как ты хотел? С вами, охотниками, иначе пропадешь!

Отогнав всех от плиты и стола, Бороздин начал кашеварить. Матвеич хотел было ему помочь, потому что привык готовить в походах еду сам, но Михалыч придержал его за рукав:

— Не мешай, Иваныч все любит делать собственноручно.

Пока варился борщ, Бороздин накрыл стол, нарезал сало, колбасу, овощи, вопросительно глянул на Матвеича:

— Взяли?

— А как же, Гена, давай, доставай дефицит.

Гена тут же вытащил из рюкзака две бутылки водки. Олег заулыбался:

— Ну, теперь полный консенсус будет.

Кое-как разместились за столом и отдали должное кулинарным способностям «хозяина». Поужинав, вышли из избушки, посидели на свежем воздухе, покурили, обсудили дальнейшие действия и затем улеглись спать на деревянных топчанах, а Гена прямо на полу, и то с трудом, ноги никак не помещались. Ночью Синегоров проснулся от духоты, в избушке было жарко, печь еще не прогорела. «Кто это дров-то накидал в печку, и так уже дышать нечем», — лениво подумал он и тут вдруг увидел, что Гена встал на колени, схватил пару поленьев и затолкал их в печку.

— Ты что делаешь! Сгорим на хрен от жара! — прошептал Синегоров.

— Вы сгорите, а я замерзну к черту, уже зуб на зуб не попадает, — отозвался Гена.

И действительно, на полу было как зимой. Матвеич скинул на пол одеяло, пару курток, и Гена успокоился.

Утром быстро позавтракали, погрузились и поехали дальше.

— Пообедаем на 48-м, посмотрим там вокруг, и если нет никого, то и дальше двинем, — сказал Бороздин.

— К вечеру мы и до Чумыша доберемся, а там избушка хорошая, переночуем, — тут же подхватил Михалыч. — Там трелевщик стоял, может, они на нем и ездят по ручьям.

Часа через два остановились у какой-то речки, размяться, покурить. Выскочив из машины, Михалыч сразу побежал на речку, зашел в нее сколько хватило болотников, а затем замахал рукой:

— Матвеич, иди сюда скорей!

Синегоров с трудом подошел к нему — сильное течение сбивало с ног.

— Звал-то чего? Утопиться, что ли?

— Смотри, да вон туда смотри, видишь?

— Что это?

— Да рыба же, мальма. Эх, жалко, сетки нет, ухи бы поели.