Приключения Шоубиза - [48]
— Ну и чего ты хочешь? — спросил я серьезно.
— Петь, — так же серьезно ответил он. Ответ мне понравился.
— Пластинки свои выпускал?
— Не-а, — беспечно ответил он. — Только свои песни на «компе» нарезаю и дарю всем подряд.
— Хорошо, этим мы займемся. Пластинки нужны. Пусть и пираты ими поторгуют. Самая лучшая реклама.
Он усмехнулся.
— А откуда вы знаете, что пиратам будет интересно мое творчество?
— Говорю, значит, знаю, — отрезал я. — Ты с мое здесь покрутись, тоже кое-что будешь знать.
Я редко соглашаюсь на обязанности продюсера, но здесь я точно знал, что не прогадаю. Этому экземпляру нужен был старт. Все равно какой. И я хотел быть этим стартом. Все равно он потом сбежит. Так всегда бывает — птенец оперяется и улетает из родного гнезда. И к другому продюсеру. Помаститей. Но я не обижусь. Это тоже правила игры. И потом, я ведь не продюсер, чего же мне обижаться.
— Повезло тебе, — сказал я, разглядывая Герку.
— Это вам повезло, — слегка дерзко ответил он, в принципе, не выходя за рамки приличий.
— Ты смотри, какой шустрый, — рассмеялся я. — Вот в гастроли тебя засунем, там посмотрим, чего ты стоишь.
— Засовывайте, — радостно сообщил он. «Во, дает! — мысленно восхитился я. — Надо брать. Хороший пацан».
— Не испугаешься? В шоу-бизнесе год за три идет. Тут надо молоко за вредность выдавать, — все же гнул я свою линию. — Да и с бытом напряги. Это с экрана вся эта пестрая жизнь кажется такой заманчивой. До тех пор, пока не помыкаешься по клоповникам и тараканникам ближнего и дальнего зарубежья, да не похлебаешь дешевый пластмассовый суп из картонных стаканчиков, который был просрочен еще до его изготовления, — продолжал я профессионально запугивать кандидата в звезды. — Все эти прелести вылазят, только когда ты прикасаешься к этой жизни руками, а не сидишь в удобном кресле у телевизора. Это — оборотная сторона славы. Это тебе не с восьми до пяти в офисе просиживать. Тут здоровье надо, как у буйвола, и желание работать бешеное. Многие после первой же пробы отступают. Тяжело!
Он внимательно слушал меня и молчал. Когда я закончил, он очень тихо сказал:
— Я люблю петь. Я бы на сцене и спал.
Этим он меня убил! И я тут же сдался.
Надо пробовать! А чего там пробовать. Надо запускать парня на все имеющиеся в нашем распоряжении орбиты. И точка.
В моей голове, которую еще утром я постарался привести в полный порядок, теперь снова царил первозданный Хаос. Я представил себе объем работы и слегка испугался. Только на одно мгновение. Мне еще никто и никогда не доверял такие проекты. Но отступать было поздно. Да и азарт тихим синеньким огоньком разгорался в моей душе и пока только едва тлел, ожидая подпитки идеями и действиями, чтобы разгореться в полноценный пожар творчества. В бесшабашное и неудержимое буйство насыщенной событиями жизни, в центре которой обитает моя истинная и единственная Вселенная, именуемая шоу-бизнесом. Я предчувствовал и желал свою работу, я уже мысленно в голове перебирал ее варианты, вспоминал ее законы, как послушный ученик повторяет теоремы и аксиомы перед экзаменом, так и я, жмурясь и предвкушая удовольствие, вспоминал, что мне надо сделать в первую очередь. А что во вторую.
В моей работе начинающему человеку надо было бы сразу усвоить несколько моментов. Первый, и самый важный. Если ты уже обо всем и со всеми договорился, то на время можешь выкинуть все из головы. А то можно сойти с ума от количества удерживаемой мозгом информации. Второе, и тоже важное. Надо тщательно все записывать. И тогда возвращение к пункту первому будет беспроблемным, как автопилот.
Но есть еще «третье». И оно гласит — с кем бы и о чем бы ты не договорился, это все равно ерунда. Невозможно в шоу-бизнесе решить все раз и навсегда. Обязательно вмешаются факторы, учесть которые было невозможно, потому что их просто не было. А потом они возникли. И поэтому, зная из своего многотрудного опыта про это «третье», я всегда делал на это скидку, чтобы понапрасну не волновать свои нервные окончания. И вообще, шоу-бизнес — это задачка с таким же количеством неизвестных, сколько предполагаемых слагаемых процесса вы привлекаете к этому самому процессу. И каждое мероприятие совершенно не похоже на все предыдущие и последующие. И, что характерно — чем козырнее мероприятие, тем большая неразбериха царит там. Но это зачастую и есть самое интересное. В этом интрига для тех, кто работает над созданием самого мероприятия. Хотя от этой интриги можно схлопотать инфаркт.
Я однажды был свидетелем, как на юбилее одного маститого певца прямо посредине концерта на сцену выперлась одна весьма известная певица. Ей просто надоело сидеть в гримерке и ждать своей очереди. Она решила поздравить его вне очереди, пользуясь своим статусом суперзвезды. Режиссер чуть не скончался прямо в кулисах за своим пультом. Я его понимаю — весь тщательно продуманный сценарий полетел к черту. Но режиссер был опытным человеком. Он быстренько организовал небольшой антракт, выпил валерьянки и успокоился. После антракта все покатилось своим чередом и зрители так ничего и не узнали. А ведь концерт транслировался в прямом эфире, и все висело на волоске! Вот как бывает.
«— Дашка!На часах — одиннадцать утра, в доме бардак, какой даже хану Мамаю не снился: банки из-под пива — несбыточная мечта советского коллекционера — изящными кучками валяются в самых неожиданных местах, на бильярдном столе вместо шаров — апельсины, все в дырках от кия — это ж сколько выпить надо!!!Гирлянда пустых бутылок, перевязанных цветным скотчем, украшает пальму в углу гостиной. Комнату обставлял дизайнер «с самого городу Парыжу», но до таких «изысков» интерьера даже его творческой мысли было не дотянуться…».
«Солнечный луч нахально устроился у меня на кончике носа. Сон, сладкий и тягучий, как свежий мед, из густого, нежного сиропа превратился в жиденькую водичку, разбавленную надвигающейся действительностью. А потом и вовсе испарился. Что за дурацкая физика!Я нехотя приоткрыла один глаз, потом второй: мерзавец-луч уже беспечно скользил по потолку. Ну и пусть! Я снова закрыла глаза и улыбнулась — что может быть лучше этих первых минут после сна. Легкого и беззаботного. Как воздушное пирожное. Правда, мне никогда не встречались беззаботные пирожные, но суть от этого не менялась.Я опять открыла глаза.
«Если роман Достоевского «Идиот» читать, пропуская все, что нормальные люди считают гениальным, то получится вполне приличный детектив. Вроде Агаты Кристи. А как я еще могу читать Достоевского, валяясь на пляже?Конечно, дотошный собеседник поинтересуется, а что Достоевский вообще делает на пляже? В Турции? Ну там Донцова или, на худой конец, Дюма…Во-первых, Достоевского кто-то забыл на пляжном лежаке. А во-вторых, этот кто-то до меня изобрел новый способ чтения гениальных психологических текстов — куски со знаменитыми рассуждениями русского классика о смысле жизни и сути бытия просто выдрали из книжки, оставив голый сюжет.Я справилась с укороченным Достоевским минут за сорок и снова принялась скучать…».
«Метроном сухо отстукивал ритм. Раз, два, три, четыре, раз два, три, четыре. Голова раскалывалась. Я решила — надо прекращать этот кошмар. Встала из-за рояля и поплелась на кухню — принять таблетку от головной боли. Черт побери! Завтра репетиция, а я совсем расклеилась. Эта проклятая простуда совершенно не дает мне работать!Я работаю музыкантом. Слово «работаю» не совсем подходит для моей профессии. Но я не знаю, как сказать по-другому.Я обожаю музыку. И через месяц у меня важный концерт. У меня много концертов, но этот — особенный — я впервые буду играть со знаменитым оркестром в одном из самых лучших залов.
Шерил – нервная, ранимая женщина средних лет, живущая одна. У Шерил есть несколько странностей. Во всех детях ей видится младенец, который врезался в ее сознание, когда ей было шесть. Шерил живет в своем коконе из заблуждений и самообмана: она одержима Филлипом, своим коллегой по некоммерческой организации, где она работает. Шерил уверена, что она и Филлип были любовниками в прошлых жизнях. Из вымышленного мира ее вырывает Кли, дочь одного из боссов, который просит Шерил разрешить Кли пожить у нее. 21-летняя Кли – полная противоположность Шерил: она эгоистичная, жестокая, взрывная блондинка.
Реальность — это то, что мы ощущаем. И как мы ощущаем — такова для нас реальность.
Сборник из рассказов, в названии которых какие-то числа или числительные. Рассказы самые разные. Получилось интересно. Конечно, будет дополняться.
Сборник посвящен памяти Александра Павловича Чудакова (1938–2005) – литературоведа, писателя, более всего известного книгами о Чехове и романом «Ложится мгла на старые ступени» (премия «Русский Букер десятилетия», 2011). После внезапной гибели Александра Павловича осталась его мемуарная проза, дневники, записи разговоров с великими филологами, книга стихов, которую он составил для друзей и близких, – они вошли в первую часть настоящей книги вместе с биографией А. П. Чудакова, написанной М. О. Чудаковой и И. Е. Гитович.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.