Приключения Шоубиза - [47]

Третий вариант — мои собственные мозги. Плюс коллективный разум съемочной группы. Или минус.

Из опыта знаю — и один, и другой вариант иногда срабатывает. Но канва должна быть. Так что студенты и непризнанные гении все же остаются в силе.

В свои силы я всегда беззаветно верил. И здесь не было ни капельки самозабвенного зазнайства. Нет. Только точный расчет Я умел рассчитать свои силы. А если их не доставало, я всегда точно знал, куда бежать за помощью.

Мне как-то довелось попробовать себя на поприще сценариста. И именно тогда я понял, что написать приличный сюжет — это не самая сложная задача. Самое сложное — пристроить потом куда-нибудь эту писанину. Не берут, сволочи. У всех своих идей до чертиков. Из моего короткого сценарного опыта я вынес только одну непреложную истину: чем вдохновеннее врет писатель, тем более почитаем он доверчивой публикой!

Хорошо. Со сценарием я разберусь. Теперь надо плотнее подумать о киношниках. Есть одна маленькая проблемка. Съемочные группы очень часто годами бывают заняты на съемках каких-нибудь долгоиграющих проектов, типа бесконечных мыльных сериалов. Но ничего, зацепка у меня уже есть. И, в крайнем случае, киношники, которые снимали клип звездуну, всегда мне подскажут на кого можно опереться в этом интересном вопросе. Ведь для меня не будет ничего невозможного! Потому что у меня будет самое главное — Его Величество Бюджет. Бюджет — это та волшебная палочка, которая откроет передо мной любые двери.

Палпалыч доел мороженое и просто сказал мне:

— Звони.

— Куда? — не понял я.

— Съемочной группе. Ты же сейчас губами так громко шевелил, что даже я все слышал. Вот и звони. Чего время тянуть. Кстати, насчет клипа — это ты здорово придумал. Но сначала — фильм.

Вот это да! Я так расчувствовался, что, погрузившись в размышления, даже стал говорить вслух.

Хорошо. Снимаем сначала фильм. А потом клип. Я мысленно перекрестился. И Палпалыч прав — чего тянуть? Я набрал номер телефона, быстренько обсудил условия встречи с режиссером — он, на мое счастье, был абсолютно свободен! — и теперь мог, наконец, легко вздохнуть и заняться непосредственным исполнителем главной роли. Герка оказался приятным малым, без комплексов и закидонов.

— Ну-с, молодой человек, сейчас мы посмотрим, что вы из себя представляете. А то у нас тут планов громадье, но пока неизвестно, как у нас с фундаментом.

— Я попробую справиться, — скромно сказал Герка.

«Не звезда», — с удовлетворением подумал я. «Пока не звезда», — подумал я сразу после того, как Герка взял несколько нот. Голос у парня был дивный. Редкого бархатного тембра, глубокий и чистый. Такой голос — это универсал. Такое случается очень редко. Он хорош и в оперной партии, и в городском романсе, и в джазе. А про попсу и говорить нечего. Если с попсой управляются и абсолютно безголосые особи, то уж человеку с голосом сам бог велел блистать на поп-сцене.

— А что ты еще умеешь? — спросил я. Мои глаза блестели от азарта.

— Все, — коротко сказал он.

И я ему поверил. Удивительный пацан! Палпалыч с удовольствием наблюдал за нами и удовлетворенно улыбался. Вот жук! Как это у него всегда получается? Я никогда больше не встречал человека с таким нюхом. На деньги и на таланты.

Герка вдруг безо всякого предупреждения запел арию мистера Икс. У него здорово получалось! И сразу встык за ней пару известных шлягеров. Один от Синатры, а другой наш, «совковый». И все виртуозно, здорово меняя музыкальную интонацию, словно бы голос у него состоял сразу из нескольких отдельно существующих друг от друга тембров. Но все приятные и очень пластичные.

— А можно я вам спою свои песни? — неожиданно попросил он. Я удивленно вскинул брови.

— Да пой на здоровье! — И приготовился слушать.

Он снова запел. Но теперь голос его звучал как-то по иному. Он обволакивал, завораживал. В нем появились какие-то новые интонации. Видимо, эти песни он чувствовал немного иначе, чем то, что пел нам до этого. Это было закономерно. Шлягеры, уже обладающие мировой известностью, спеты множеством голосов, и, видимо, поэтому в них очень трудно привнести что-то свое, по-настоящему новое. А эти, совершенно незнакомые мне мелодии, выливались словно бы из самых глубин его души.

Такие голоса — это всегда подарок судьбы. Только звезды первой величины обладают такими голосами! Такие голоса ищет Голливуд, чтобы сделать этих людей знаменитыми и воздать им почести, достойные их таланта. «Поющие трусы» Голливуду не интересны. Да и, честно говоря, если кандидат бездарен, то ему никакие Голливуды и не помогут. Ну, разве что, за космические деньги, и то, пока не кончится кредит. Но здесь был другой случай.

Я наслаждался этим голосом. Это был парень, о котором вскоре заговорит весь мир. Это я понял сразу. Я был потрясен. Это был экземпляр, который попадается раз в сто лет.

Когда он закончил петь, из глубины ресторана раздались аплодисменты и крики: «Браво!» Но никто из нас не обратил на это никакого внимания. Мы были в процессе.

— Ты откуда, чудо? — спросил я его без малейшей тени иронии.

— Я из города Энска. Здесь уже несколько лет. Институт, концерты, — всего понемногу. — Парень сказал это просто, без тени позерства. Хотя явно было видно, что цену себе он знал.