Приключения сестры милосердия - [6]

Шрифт
Интервал

Но, видимо, наш главный ценил ее опыт, поэтому она продолжала работать, неизменно появляясь, каждый раз после отпуска в отделении как Кощей на развалинах Лукоморья. Как это ни странно, осложнений у ее больных было мало, они быстро выздоравливали, хотя методы лечения Ольги Павловны были весьма допотопными.

Наша скромная больница никогда не была в числе самых престижных и обласканных спонсорами лечебниц города. Построенная в конце 40-х годов на окраине города, несмотря на весьма скромное оснащение, она имела хорошую репутацию. Может потому, что благодаря своей непрестижности и бедности в больнице работали люди не случайные, пришедшие в медицину не за регалиями, а чтобы помогать больным и убогим. Конечно, в семье не без урода, появлялись у нас и уходили, не задерживаясь надолго, выпускники мединститута, ожидающие «тепленького» места в престижной клинике, сынки и дочки из именитых медицинских фамилий, которых из престижных клиник выперли из-за пристрастия к алкоголю или к чему похуже…

Нашего заведующего отделением, Петра Васильевича Грекова, в больнице очень любили. Когда-то в студенческие времена он был лучшим студентом на курсе, став практикующим хирургом, разработал много методик, улучшающих результаты операций на желчном пузыре, быстро защитил кандидатскую диссертацию и получил место заведующего хирургическим отделением в нашей больнице. Крутой рывок карьеры остановила жизнь — Петр Васильевич был человеком очень добрым, очень честным, и каким-то очень нежным душой. В нашем отделении по полгода лежали люди, которым некуда было из больницы идти, да и жить было особо не на что. И, несмотря на вполне прозрачные намеки нашего главного врача на то, что наша больница не благотворительный фонд, продлял безропотно Петр Васильевич курс лечения этих бедолаг. Выслушивал заслуженные упреки и шел выхаживать очередного обиженного судьбой пациента, с применением всех достижений современной медицинской науки.

Говорите, так не бывает? Еще как бывает, именно там, где нет огромных зарплат и гонораров за лечение, и работают те самые Врачи с Большой Буквы, сохраняя Богом запланированное равновесие между Добром и Злом.

А еще наш тихий Петр Васильевич за годы работы в отделении умудрился подобрать коллектив хирургов увлеченных и квалифицированных, был спокойным до невозмутимости, и говорил голосом тихим, почти шепотом.

Старушка Ольга Павловна была единственной женщиной-хирургом в нашей больнице.

Остальные хирурги, их в отделении работало трое, принадлежали к сильному полу. Пожилой и всегда недовольный жизнью Глеб Олегович (полный, страдающий одышкой мужчина предпенсионного возраста) вел «гнойных» больных. Ашот Андреевич (бородатый мачо лет сорока, похожий на подлого мушкетера и благородного пирата одновременно) был воспитанником Петра Васильевича, и пользовался его неизменным расположением. Иван Анатольевич (весьма талантливый хирург лет тридцати), был хорошо воспитан, не женат и стеснителен при общении с женщинами, (над скромностью его глумился весь коллектив оперблока, вернее молодая его часть.)

Мужская часть коллектива, за исключением заведующего, явно скучала и, переминаясь с ноги на ногу, с нетерпением ждала окончания обхода.

— Ашот Андреевич, давайте теперь к вам.

— У меня двое на операцию, предоперационные эпикризы я написал. — Ашот отодвинул плечом Ольгу Павловну и широким картинным жестом распахнул дверь в двухместную палату в конце коридора.

Палата была маленькая, поэтому мы все остались стоять в коридоре.

— Лиса, как подежурила в субботу? — Иван Анатольевич уже не в первый раз оказывал мне знаки внимания.

— С трупом. Парашютист умер на вводном наркозе.

— А наркоз кто давал? Мертвяков?

— Ага. Он дежурил.

Из палаты оживленно жестикулируя, вышли Петр Васильевич и Ашот Андреевич. Их разговор непосвященному понять было невозможно.

— Ваготомия, батенька, только ваготомия, — увещевал сравнительно молодого коллегу заведующий.

— Я настаиваю на резекции, ваготомия ничего не даст, вы посмотрите, какой у него тонус низкий…  — кипятился Ашот.

Участники обхода шли за ними, почтительно прислушивались. Продолжая дискутировать, заведующий повернулся и пошел по коридору, на ходу махнув рукой, что можно идти работать. Ашот Андреевич последовал за ним, не прерывая дискуссии.

Больных в отделении лежало немного. Последним теплом радовал нас конец августа, все же еще лето, догуливает народ последние светлые деньки на дачах, не торопится лечиться, терпит до последнего. Вот закончится дачный сезон, пойдут внуки в школу, и сядет в приемном покое очередь бабушек-тружениц с желчнокаменной болезнью, одинаково прихватив загорелыми руками правый бок. Операционная будет работать в две смены, да и нам в отделении присесть будет некогда.

Мои философские размышления прервал негромкий женский плач.

— Кто это плачет? — спросила я Аню.

— Из травмы перевели, ампутантка. Новенькая.

— А что случилось?

— Дикая история, приехала из Воронежа на похороны к тетке полгода назад, а ее избили соседи тетки и в сугроб выкинули, она ноги обморозила, пришлось ампутировать обе стопы.

— А чего к нам? Нагноилось?


Еще от автора Александр Порохня
Аист, несущий смерть

Продолжение приключений Олеси Смирновой, главной героини предыдущего произведения «Приключения сестры милосердия». Что может скрываться в частной перинатальной клинике? С кем придется столкнуться Олесе в этот раз и кто такие «черные трансплантологи»? При создании обложки вдохновлялся изображением использованным в предыдущей публикации.


Рекомендуем почитать
Исповедь ветерана

Книга возникла в процессе 60-летней трудовой деятельности и 55-летних выступлений в СМИ. Работа проводилась на фоне безразличия и безответственности кабинетчиков всех рангов науки «диссертабельных диссертаций».


Мир Стражей. Война Стихий. Книга I «Луч во Тьме»

Неопределенность в жизни, безответная любовь и нескладывающиеся отношения с ровесниками. Такая ситуация в жизни случается почти с каждым подростком, в которую и попал Александр Климов – типичный хороший мальчик, который был белой вороной среди сверстников. В одну ночь вся его жизнь перевернулась с ног на голову, возродив в нем древние силы. Он не может это скрывать из-за необъяснимых фактов, случившихся в эту же ночь: Сашу подозревают в убийстве четверых мальчишек. За ним начинают охотиться полиция и клан Воды Ордена Света – сообщества таких же, как и он, которые скрываются тысячелетиями.


Фантом – Начало

Это история о ребенке, который лишился родителей и попал в детский дом, из которого его взяла к себе домой молодая семья. Они воспитывали мальчика долгие годы, заботясь о нем и воспитывая как своего родного ребенка, и, казалось бы, эта история имеет счастливый конец, но у данного рассказа есть и обратная сторона медали, окутанная мраком и тайнами…


Алиби

В книге затронуты вечные темы – противостояние добра и зла, человек и война, связь поколений. Время действия – гражданская и Первая Мировая, Вторая Мировая войны. На первой сражался отец, на второй – отец и сын, которые имеют неразрывную духовную связь. И хоть перманентность войны угнетает, эта духовная связь между людьми, не дающая временам прерваться, не позволяющая ушедшим сгинуть без следа, сообщает радость. Радость и заслуженную благодарность, отзывающуюся в сердцах тех, кто живет сейчас. В романе переплетены реальность и вымысел, философия и обыденные размышления.


Вселенная. 600 игрок. Один день из жизни снабжения

Это маленький рассказ про игроков на Ифельсар, без особых пояснений кто и что делал. Просто захотелось написать про тех, чью работу главный герой не знает досконально. Не вычитано.


Судный день оказался не судным

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.