Приключения русского дебютанта - [7]

Шрифт
Интервал
[5]. На этой работе платят побольше, чем восемь долларов в час, можешь не сомневаться. Требуется знание английского и русского. Кандидат должен быть разом американцем и советским человеком. Ну как, заинтересовался?

Владимир забросил ногу на ногу и выпрямился; обхватил себя руками и поежился. Но к чему было разводить эту телесную мелодраму! Не с его тыловым обеспечением вести подобные разговоры. В восточноевропейские мафиози он никак не годился, он, единственный избалованный отпрыск родителей из сытого Вестчестера, не пожалевших двадцати пять тысяч долларов в год за его обучение в прогрессивном Средне-Западном колледже. Верно, моральные устои Владимира четкостью не отличались, но переброска оружия в Иран превышала любой дозволенный допуск.

Однако где-то на задворках сознания приоткрылось окошко, из него высунулась мать и громко крикнула: «Очень скоро мой маленький недотепа добьется огромных успехов!»

Окошко Владимир с треском захлопнул.

— Не будем об этом, мистер Рыбаков. Я передам ваше дело юристу из агентства. Он поможет заполнить бланк заявления о доступе к информации. Мы выясним, почему вам отказали в гражданстве.

— Да-да, мой сынок и Вентилятор все предусмотрели. Ты — еврей, а среди евреев дураков нет, за просто так они ничего не делают, они должны что-то получить, чтобы оправдать затраченные усилия. Тебе наверняка известна старинная русская поговорка: «Если в кране нет воды, ее выпили жиды»…

— Но, мистер Рыбаков…

— А теперь послушай меня, Гиршкин! Гражданство — это все! Человек без родины — не человек, он просто бомж. А я слишком стар, чтобы бомжевать. — В следующие несколько секунд тишину нарушало только причмокивание: старый моряк жевал толстыми губами. — Можно тебя попросить, — тихо произнес он, — установи Вентилятор на предельную скорость. Он хочет спеть — отпраздновать взаимопонимание, сложившееся методу нами.

— Просто нажать на последнюю кнопку? — спросил Владимир. В животе у него уже звучала своя мелодия — нервозные аккорды. О каком взаимопонимании идет речь? — Мама говорит, что вентилятор сначала надо ставить на среднюю скорость, а потом, выждав немного, переводить на высокую, иначе мотор…

Рыбаков перебил его взмахом руки:

— Управляйся с Вентилятором как знаешь. Ты хороший парень, тебе можно доверять.

Услыхав веское русское слово «доверять», весьма почитаемое в семействе Гиршкиных, Владимир без лишних споров встал, подошел к вентилятору и нажал на среднюю кнопку. В квартире были установлены кондиционеры. Но свежее дуновение, выброс холодного воздуха оказался весьма кстати, чтобы поколебать напускную невозмутимость, царившую в гостиной. Владимир ударил по последней кнопке, и лопасти заработали вдвое быстрее, теперь их жужжание перебивалось скрипом и хлопками, исходившими откуда-то изнутри.

— Опять надо смазывать, — пробормотал Рыбаков. — Почти ничего не слышно из-за скрежета.

Владимир замялся, не зная, что ответить, но вышел из положения, издав звук наподобие мычания.

— Ш-ш, слушай, — призвал хозяин. — Слушай песню. Тебе она знакома?

Вентиляторный прерывисто захрипел, заклекотал, и Владимир догадался, хозяин пел:

Та-па-ра-ра-ра даже шорохи.
Та-па-ра-па-па-ра-ра-ра.
Та-па-ра-па-па как мне дороги
Подмосковные вечера.

— Да, я знаю эту песню! — воскликнул Владимир. — Та-па-ра-па-па подмосковные вечера…

Они пропели куплет несколько раз, заменяя подзабытые слова прочувствованным «па-ра-ра». Наверное, у Владимира разыгралось воображение, но он явственно слышал, как вентилятор жужжал в одной тональности с ними, если не солировал в этой сладостно-тоскливой песенке.

— Дай руку, — потребовал Рыбаков, раскрывая морщинистую ладонь с выступающими венами. — Положи ее на мою.

Владимир с опаской воззрился на свою руку, словно ему предлагали сунуть ее внутрь вентиляторного каркаса. Какие у него тонкие длинные пальцы… Говорят, длинные пальцы хороши для игры на фортепьяно, но учиться нужно начинать рано. Моцарту было…

Он положил руку на горячую ладонь Вентиляторного и почувствовал, как смыкаются пальцы старика, будто питон заглатывал кролика.

— Вентилятор разогнался не на шутку, — заметил Рыбаков и сжал пальцы крепче.

Владимир глянул на бешено вращавшиеся лопасти и вспомнил о родителях и предстоящем барбекю на выходных. «Па-ра-ра подмосковные вечера». Они пели эту песню в Брайтон-Бич и Риго-парк, она же звучала на нью-йоркской волне 93,7 — станция «Мы говорим на вашем языке», на которую всегда было настроено радио Гиршкиных. И когда новые американские друзья Владимира из Ивритской школы впервые пришли в гости поиграть в компьютерные игры, они услыхали это «па-ра-ра», исполняемое под грошовый синтезатор, и увидели родителей Владимира за кухонным столом — те подпевали, не переставая жевать запретные свиные отбивные и с хлюпаньем заглатывать ячменно-грибной суп.

Рыбаков, разжав пальцы, небрежно похлопал по руке Владимира — так ласкают любимую собаку, когда она приносит в зубах утреннюю газету. Затем он перевалился на бок.

— Будь добр, принеси утку из спальни.

4. Владимир и женский вопрос

Разделавшись с парой селедок, Владимир попрощался с клиентом и отправился к себе в Алфабет-сити. Предполагалось, что он отметит день рождения со «сдобной Халой», своей возлюбленной. Но судьба распорядилась иначе: именно в этот день Халу вызвали в «Темницу», пыточный подвал в Челси. Четверо швейцарских банкиров, недавно трансплантированных в Нью-Йорк, обнаружили, что в придачу к работе — реструктуризации долгов третьего мира — их объединяет общая нужда подвергаться унижениям со стороны «матери», фигуры несколько более внушительной, чем те, что предлагались по стандартным расценкам. Потому на пейджере Халы высветились кодовые позывные «$$Срочно$$». Прихватив металлический ящичек с кольцами для пениса и зажимами для сосков, Хала рванула из дома, пообещав вернуться к девяти. А у Владимира образовалось время, чтобы побыть одному.

Продолжить чтение
Еще от автора Гари Штейнгарт
Абсурдистан

Книга американского писателя Гари Штейнгарта «Абсурдистан» — роман-сатира об иммигрантах и постсоветских реалиях. Главный герой, Михаил Вайнберг, американец русского происхождения, приезжает к отцу в Россию, а в результате оказывается в одной из бывших советских республик, всеми силами пытаясь вернуться обратно в Америку.

Супергрустная история настоящей любви

Новый роман Гари Штейнгарта, автора нашумевших «Приключений русского дебютанта» и «Абсурдистана». Ленни Абрамов, герой «Супергрустной истории настоящей любви», родился не в том месте и не в то время. Его трогательная привычка вести дневник, которому он доверяет самые сокровенные мысли, и не менее трогательная влюбленность в кореянку Юнис Пак были бы уместны несколько веков назад. Впрочем, таким людям, как Ленни, нелегко в любые времена.В «Супергрустной истории» читатель найдет сатиру и романтику, глубокий психологизм и апокалиптические мотивы.

Рекомендуем почитать
От рассвета до заката

В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.

Русские народные сказки Сибири о богатырях

В книге публикуются русские волшебно фантастические сказки, записанные в разные годы, начиная с прошлого века и до наших дней, на территории Западной, Восточной Сибири и Дальнего Востока. В работе кроме печатных источников использованы материалы, извлеченные из архивов и рукописных фондов, а также собранные отдельными собирателями. К каждой сказке имеется комментарий, в конце книги даны словарь малоупотребительных и диалектных слов, указатель собственных имен и названий, топографический и алфавитный указатели, списки сказочников и собирателей.

50 оттенков черно-белого, или Исповедь физрука

Дмитрию 30, он работает физруком в частной школе. В мешанине дней и мелких проблем он сначала знакомится в соцсетях со взрослой женщиной, а потом на эти отношения накручивается его увлеченность десятиклассницей из школы. Хорошо, есть друзья, с которыми можно все обсудить и в случае чего выстоять в возникающих передрягах. Содержит нецензурную брань.

Жук, что ел жуков

Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.

Упадальщики. Отторжение

Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.

Лицей 2021. Пятый выпуск

20 июня на главной сцене Литературного фестиваля на Красной площади были объявлены семь лауреатов премии «Лицей». В книгу включены тексты победителей — прозаиков Катерины Кожевиной, Ислама Ханипаева, Екатерины Макаровой, Таши Соколовой и поэтов Ивана Купреянова, Михаила Бордуновского, Сорина Брута. Тексты произведений печатаются в авторской редакции. Используется нецензурная брань.

С кем бы побегать

По улицам Иерусалима бежит большая собака, а за нею несется шестнадцатилетний Асаф, застенчивый и неловкий подросток, летние каникулы которого до этого дня были испорчены тоскливой работой в мэрии. Но после того как ему поручили отыскать хозяина потерявшейся собаки, жизнь его кардинально изменилась — в нее ворвалось настоящее приключение.В поисках своего хозяина Динка приведет его в греческий монастырь, где обитает лишь одна-единственная монахиня, не выходившая на улицу уже пятьдесят лет; в заброшенную арабскую деревню, ставшую последним прибежищем несчастных русских беспризорников; к удивительному озеру в пустыне…По тем же иерусалимским улицам бродит странная девушка, с обритым наголо черепом и неземной красоты голосом.

Мы с королевой

Если обыкновенного человека переселить в трущобный район, лишив пусть скромного, но достатка, то человек, конечно расстроится. Но не так сильно, как королевское семейство, которое однажды оказалось в жалком домишке с тараканами в щелях, плесенью на стенах и сажей на потолке. Именно туда занесла английских правителей фантазия Сью Таунсенд. И вот английская королева стоит в очереди за костями, принц Чарльз томится в каталажке, принцесса Анна принимает ухаживания шофера, принцесса Диана увлеченно подражает трущобным модницам, а королева-мать заводит нежную дружбу с нищей старухой.Проблемы наваливаются на королевское семейство со всех сторон: как справиться со шнурками на башмаках; как варить суп; что делать с мерзкими насекомыми; чем кормить озверевшего от голода пса и как включить газ, чтобы разжечь убогий камин...Наверное, ни один писатель, кроме Сью Таунсенд, не смог бы разрушить британскую монархию с таким остроумием и описать злоключения королевской семьи так насмешливо и сочувственно.

Гиппопотам

Тед Уоллис по прозвищу Гиппопотам – стареющий развратник, законченный циник и выпивоха, готовый продать душу за бутылку дорогого виски. Некогда он был поэтом и подавал большие надежды, ныне же безжалостно вышвырнут из газеты за очередную оскорбительную выходку. Но именно Теда, скандалиста и горького пьяницу, крестница Джейн, умирающая от рака, просит провести негласное расследование в аристократической усадьбе, принадлежащей его школьному приятелю. Тед соглашается – заинтригованный как щедрой оплатой, так и запасами виски, которыми славен старый дом.

Тайный дневник Адриана Моула

Жизнь непроста, когда тебе 13 лет, – особенно если на подбородке вскочил вулканический прыщ, ты не можешь решить, с кем из безалаберных родителей жить дальше, за углом школы тебя подстерегает злобный хулиган, ты не знаешь, кем стать – сельским ветеринаромили великим писателем, прекрасная одноклассница Пандора не посмотрела сегодня в твою сторону, а вечером нужно идти стричь ногти старому сварливому инвалиду...Адриан Моул, придуманный английской писательницей Сью Таунсенд, приобрел в литературном мире славу не меньшую, чем у Робинзона Крузо, а его имя стало нарицательным.