Приключения рождественского пудинга - [9]

– Не думаю, – ответила Бриджет, как всегда полная оптимизма. – Уверена, что он поймет, что мы просто хотели развеселить его.

– Но мне кажется, что в само Рождество делать этого не стоит, – задумчиво произнес Колин. – Не думаю, чтобы это понравилось дедушке.

– Тогда в День подарков[14], – предложила Бриджет.

– То, что надо, – согласился Майкл.

– Это даст нам больше времени на подготовку, – добавила Бриджет. – Ведь надо много чего продумать. Пошли, осмотрим реквизит.

И они заторопились в дом.

III

Вечер выдался напряженным. В дом принесли падуб и омелу, а в углу столовой установили елку. Все украшали ее, втыкали ветки падуба за рамы картин и развешивали омелу в самых удобных местах холла.

– Я и подумать не мог, что кто-то еще занимается такой архаикой, – с ухмылкой прошептал Дезмонд на ухо Саре.

– Мы всегда так делали, – ответила та, пытаясь защититься.

– Вот это, я понимаю, причина!

– Дезмонд, не будь занудой. Мне кажется, что это очень весело.

– Сара, сладкая моя, этого не может быть.

– Ну, может быть, и не совсем… но мне это нравится.

* * *

– Кто не испугается снега и пойдет на полуночную мессу? – спросила миссис Лэйси без двадцати двенадцать.

– Только не я, – ответил Дезмонд. – Пойдем, Сара.

Взяв ее за руку, он привел ее в библиотеку и, подведя к ящику с пластинками, сказал:

– Существуют же какие-то границы, милая. Полуночная месса, подумать только!..

– Да, конечно.

Большинство же решили идти. Все это сопровождалось взрывами хохота, перепутанными пальто и несколькими отдавленными ногами. Мальчики, Бриджет, Дэвид и Диана отправились сквозь падающий снег в церковь, до которой было десять минут ходьбы. Вскоре их смех стих вдали.

– Полуночная месса! – фыркнул полковник Лэйси. – В наши дни никто не ходил к полуночной мессе. Месса, как же!.. Все это выдумки папистов…[15] О, прошу прощения, месье Пуаро!

– Всё в порядке. – Детектив махнул рукой. – Не обращайте на меня внимания.

– По мне, так заутрени вполне достаточно, – продолжил полковник. – Нормальной утренней воскресной службы. «Слушайте, ангелы-вестники поют» и другие старые добрые гимны. А потом – домой, на рождественский обед. Согласна, Эм?

– Конечно, милый, – согласилась миссис Лэйси. – Так мы и сделаем. Но молодежи нравится полуночная месса. И очень мило, что они хотят посетить ее.

– Но Сара с этим типом не захотели.

– А вот здесь, милый, мне кажется, ты ошибаешься. Сара, знаешь ли, хотела пойти, но не решилась сказать об этом.

– Не могу понять, почему ее так волнует мнение этого типа.

– Она очень молода, – безмятежно заметила миссис Лэйси. – Вы спать, месье Пуаро? Спокойной вам ночи. Надеюсь, вы хорошо выспитесь.

– А вы, мадам? Тоже собираетесь в постель?

– Пока нет, – ответила миссис Лэйси. – Не забывайте, на мне еще носки. Знаю, что дети уже выросли, но они им нравятся… Мы кладем в них всякую ерунду. Но это так весело!

– Вы очень много делаете для того, чтобы на Рождество в доме было счастье, – сказал Пуаро. – Я преклоняюсь перед вами.

Он церемонным движением поднес к губам ее руку.

– Гм, – проворчал полковник Лэйси, когда маленький бельгиец вышел из комнаты, – цветистая речь. Но ты ему нравишься.

На щеках миссис Лэйси появились ямочки.

– А ты заметил, Гораций, что я стою прямо под омелой?[16] – спросила она, смутившись, как девятнадцатилетняя девушка.

* * *

Эркюль Пуаро вошел в свою спальню. Это была большая комната с достаточным количеством радиаторов. Подходя к широкой кровати с пологом на четырех столбиках, он заметил конверт, лежащий на подушке. Открыв, вытащил из него листок бумаги. Дрожащая рука вывела на нем заглавными буквами следующее:

НЕ ПРИКАСАЙТЕСЬ К РОЖДЕСТВЕНСКОМУ ПУДИНГУ. ВАШ ДОБРОЖЕЛАТЕЛЬ

Детектив уставился на послание. Его брови поползли вверх.

– Непонятно, – пробормотал он. – И совершенно неожиданно.

IV

Рождественский обед начался в два часа пополудни, и это был настоящий пир. В громадном камине весело потрескивали гигантские поленья, но этот шум перекрывался шумом большого количества говорящих одновременно людей. Суп из устриц был съеден, на столе появились и исчезли две невероятных размеров индейки, успевшие превратиться в кучу костей. И вот теперь настал главный момент, когда в столовую торжественно внесли рождественский пудинг! Трясущийся от старости восьмидесятилетний Певерелл никому не позволил прикоснуться к нему и внес его сам. Миссис Лэйси сидела, сложив руки в немой молитве. Она чувствовала, что в одно прекрасное Рождество Певерелл просто упадет замертво. Но, вынужденная выбирать между риском его смерти на посту и смертельным оскорблением, которое заставило бы его молить о смерти, выбрала первое. Вынесенный на серебряном блюде, рождественский пудинг предстал перед собравшимися во всей своей красе. Он был большим, как футбольный мяч, в него были воткнуты ветка падуба и английский флаг, и его окутывали языки голубого и красного пламени[17]. Раздались восторженные крики «ООО – ААА!».

Миссис Лэйси преуспела лишь в одном: заставила Певерелла поставить пудинг перед ней, с тем чтобы она могла разрезать его, а не разносить блюдо по всем гостям. Когда пудинг оказался на столе, она с облегчением вздохнула. Тарелки быстро разошлись по кругу; пламя продолжало лизать порции пудинга.