Приключения Рольфа - [6]

«Травяной месяц», то есть апрель, прошёл, и наступил «певчий месяц», с прилетевшими посетительницами — певчими птичками. Рольф заметил, что многие из них любят петь по ночам. Не раз уж слышал он серебристый голос певчего воробья, доносившийся с отдалённых окраин Эземука, и чириканье полевого воробья на верхушке кедра. Тишина ночи нарушалась жалобным криком козодоя, неумолчным криком мириад маленьких лягушек, известных здесь под названием «весенних цыплят», и своеобразным «пинт, пинт», которое раздавалось высоко в небе, сопровождаясь нежным щебетаньем, — песнью любви, по словам Куонеба, которую поёт большая болотная птица с распущенным в виде веера хвостом и длинным мягким клювом и глазами, как у лани.

— Ты говоришь про вальдшнепа?

— Да, так её зовут бледнолицые, но мы зовём её Пех-деш-ке-андже.

К концу месяца прилетели новые певцы и между ними соловей. В низких кустарниках вблизи равнин запели приятным голоском желтогрудые каменки. В лесу то и дело раздавался какой-то бурный, захватывающий напев, который, казалось, лился откуда-то сверху, с мерцающих на небе звёзд. Рольф прислушался к нему, и сердце его трепетало, и к горлу подступали слёзы.

— Что это, Куонеб?

Индеец покачал головой, а когда пение кончилось, ответил:

— Это поёт какая-то таинственная птица… я никогда не видел её.

Наступила довольно продолжительная пауза, после котором Рольф произнёс:

— Здесь нет хорошей охоты, Куонеб. Почему ты не хочешь отправиться в северные леса, где много красного зверя?

Индеец слегка покачал головой и, желая, по-видимому, прекратить этот разговор, сказал:

— Укройся получше суконным одеялом: сегодня ветер дует с моря.

Он замолчал и несколько минут стоял у огня, не спуская с него глаз. Рольф почувствовал вдруг что-то мокрое и холодное на своём руке. Это был нос Скукума. Маленькая собака решила признать своим другом бледнолицего мальчика.

7. Воспоминания и том-том индейца

Рано утром, когда только что пала роса, Куонеб собрался выйти из дому и, подойдя к огню, согрел свой том-том, чтобы настроить его. Он очень ослабел из-за сырой погоды, и Куонебу пришлось натянуть задние ремни. Когда ремни согрелись, том-том издал вдруг такой пронзительный звук, что Рольф невольно обернулся, желая узнать, в чём дело, и вдруг — «крах!»… на том-томе лопнула кожа.

— Он старый уже, я сделаю новый, — сказал Куонеб.

И в это утро Рольф увидал, как делают том-том. Куонеб расколол молодое деревце орешника и сделал длинную полосу в три дюйма ширины и один дюйм толщины в середине, а к краям, тоньше, выпуклую с одной стороны и плоскую с другой. Согнув её затем плоской стороной внутрь, он сделал обруч, который держал несколько времени в горячей воде и над паром, после чего уменьшил его до пятнадцати дюймов в поперечнике и скрепил концы его ремнями, предварительно размягчёнными в воде. Для покрытия том-тома употребляется обычно оленья шкура, но у Куонеба её не было, и он вынул из амбара под скалой старую телячью шкуру. Он опустил её на целую ночь в пруд, чтобы она хорошенько вымокла, и на другой день смазал всю сторону, покрытую шерстью, смесью негашёной извести с водой. На следующее утро он легко очистил всю шерсть, удалил все жирные частицы, сгладил кожу и, положив на неё обруч, вырезал правильный круг на пять дюймов шире обруча. По краям круга он продел ремень таким образом, чтобы его можно было захватить и натянуть, когда он будет наложен на обруч. Захватив ремень в четырёх местах круга, он стянул его так, что полосы его перекрещивались в самом центре, образовав восемь лучей в виде спиц в колесе. Он взял ещё один ремень, пропустил его через все спицы, то сверху, то снизу, по очереди и кругом самого центра, чтобы по возможности туже натянуть кожу. Когда том-том высох, и кожа на нём натянулась ещё сильнее и сделалась твёрже, он стал давать при ударе почти металлический звук.

И Куонеб запел сказание о том, как много лет тому назад народ его, вабана́ки — «люди утренней зари», отправился на запад, войной пролагая себе путь, и завоевал всю страну Большого Шетемука, известного у бледнолицых под названием Гудзона. И чем больше он пел, тем больше волновали душу его воспоминания и тем больше раскрывалась она. Молчаливые индейцы, как и король Вильгельм Молчаливый, были названы так благодаря тому, что все привыкли видеть их сдержанными. В присутствии людей посторонних индейцы бывают всегда молчаливы, сдержанны и робки, но между собой они очень общительны и любят поговорить. Рольф увидел, к удивлению своему, что молчаливый Куонеб бывает дома очень общителен и разговорчив, только надо уметь затронуть самые сокровенные струны его сердца.

Слушая сказание о вабанаки, Рольф спросил:

— Всегда ли твой народ жил здесь?

И Куонеб мало-помалу рассказал ему всю историю.

Задолго ещё до того времени, когда явились бледнолицые, сайневе завоевали и держали в своей власти всю землю от Квинухтекута до Шетемука; затем пришли бледнолицые: голландцы из Менхаттана и англичане из Массачусетса. Сначала они заключили с сайневе трактат, потом среди зимы собрали армию и, воспользовавшись перемирием и празднеством, по случаю которого всё племя собралось в укреплённом стенами городе Питуквепене, окружили его войсками и подожгли. Пламя выгнало из домов людей, которых убивали как оленей, попавших в снежные сугробы.